Когда не станет птиц, и тишину
нарушит холода тяжёлое дыханье,
асфальтовое шарканье шагов
и сонное жужжанье поздней мухи,
тогда не станет сил, и я пойму,
что только дождь теперь в окно заглянет,
и больше не случится никого -
ни подлости ни радости ни муки.
На Кирочной созрел фонарный свет
и падает на новенькие плиты.
Его не соберут, его затопчут
резиновыми рёбрами подошв.
Чтоб к тьме привыкнуть, сколько нужно лет?
Не больше ста. Привыкну, станем квиты,
как два дождя, два сумрака, две ночи,
как близнецы - кто где, не разберёшь.
Заполню светом тёмный вакуум души,
наполню книгами тоскующую сумку,
и на вокзал - под одинокий рёв машин
с сестрой по тихому ночному переулку.
