«Переверну, Вера, веру набок, надежду, Надя,
перемещу к Убещуру, Люба, любовь поближе
если подвинуть и разглядеть не в лицо, а сзади –
сзади, Люба, неясно: молится?.. руки лижет?..»
«Как меня звать, Рома? Аморален бокал Токая,
если до дна инкогнито, Женя, не отражает.
Джулия я, Изольда, Офелия, Анна, Ая.
Слышал, наверно, такое имя, пока жива/я…»
«Пока жива ты (а ты жива?), Таня, и пока ты
покаты плечи разлепишь в крылья, в меня врастая,
я подойду к тебе, Фата, в месте, где ты крылата,
где мы крылаты, где нас такими раздела стая».
«Как меня звать, Миша? Звать не надо, я буду рядом.
Я буду рядом, местом, в партере, на авансцене.
На галерее – Галей, Бэлою – в бельэтаже, рядом
с тобою, Савва, с тобою, Саша, с тобою, Сеня…»
Записки из мертвого дома,
Где все до смешного знакомо,
Вот только смеяться грешно —
Из дома, где взрослые дети
Едва ли уже не столетье,
Как вены, вскрывают окно.
По-прежнему столпотвореньем
Заверчена с тем же терпеньем
Москва, громоздясь над страной.
В провинции вечером длинным
По-прежнему катится ливнем
Заливистый, полублатной.
Не зря меня стуком колесным —
Манящим, назойливым, косным —
Легко до смешного увлечь.
Милее домашние стены,
Когда под рукой — перемены,
И вчуже — отчетливей речь.
Небось нам и родина снится,
Когда за окном — заграница,
И слезы струятся в тетрадь.
И пусть себе снится, хвороба.
Люби ее, милый, до гроба:
На воле — вольней выбирать...
А мне из-под спуда и гнета
Все снится — лишь рев самолета,
Пространства земное родство.
И это, поверь, лицедейство —
Что будто бы некуда деться,
Сбежать от себя самого.
Да сам то я кто? И на что нам
Концерты для лая со шмоном —
Наследникам воли земной?
До самой моей сердцевины
Сквозных акведуков руины,
И вересковые равнины,
И — родина, Боже Ты Мой...
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
