Исчадье тусклых прибалтийских зим,
бастард интрижки циркуля с линейкой,
ты проклинаем был и возносим.
Твои дворцы, фонтаны и скамейки,
решётки, львы, каналы и мосты
раздёрганы на слайды и цитаты.
Ночной карикатурой темноты
крадётся лето шагом вороватым.
Сосед надменный пусть изобразит
пейзаж, мешая гений и злодейство.
Ему доселе пальчиком грозит
изящный "фак" иглы Адмиралтейства.
И в час, когда луны чухонской свет
затопит город мертвенным цунами,
жокей усатый, царственный "цветмет"
как Божий Дух, несётся над волнАми.
Я Град Петров любил издалека,
как сирота прославленного дядю.
И вдруг судьбы всевластная рука
вглубь руд сибирских сунулась, не глядя,
меня схватила и поволокла
по русским весям,хлябям и сугробам,
и...На задворках Красного Села
я на плацу стою в солдатской робе.
О, прелесть жизни за казённый счёт!
О, невские закаты и восходы!
О, сладости немыслимых красот
с приправой ненавистной несвободы!
Ах, молодость...Занятная пора
возможностей для шашек и для пешек.
Ты мне прости, Творение Петра,
неудержимый флуд моих насмешек.
Да будет мне дано в обитель слёз
сойти не в "златоглавой" и не в Ницце -
пусть эрмитажный мраморный колосс
меня раздавит каменным мизинцем.
