По верхам, по ветвям - пересвист и галдёж,
многокрылость, рои очумелые...
Солнце вспорет листву, как сверкающий нож,
да сместятся, мелькнут и замрут - не найдёшь,
голубые стрекозы и белые.
Где на ветер набраться листвы и теней?
где безделья на солнце набраться нам?
В этой чаще стволов, в этой сутолке дней
как увидеть того, кто скрывается в ней
и листком шевелит, словно лацканом?
Где набраться дыханья на дальнюю даль?
Где терпения взять на подробности?
Кто кивает с поляны, смеясь: «Не пора ль?..»
Кто за далью лесов различит магистраль,
что ползёт по безоблачной области?
Кто летит, превращаясь, и машет рукой?
Кто летит и никак не намашется?
Всё - потом!.. Дай мне руку!.. Морокой-рекой
божий мир обметает огнём и лузгой,
и кружит, и смеётся, и кажется.
Вот сразу видно честного человека, ответственного. Другие молча уносят, по привычке, хапуги.
Спасибо, Маша!
а у нас осы в садах зацеловали разрумяненные персики в щёчки)) и, тоже,
"где безделья набраться на солнце нам?")))
У вас - рай, Ксана! Простой, немудрёный, безоблачный рай! Поверьте старому знатоку!
Спасибо!
Волшебное стихотворение
Спасибо, Александр!
Да, очень хорошее.
Спасибо, Катя!
отрезонировано в шорте. Копия:
ИДЕЯ (несколько пространное рассуждение, которое ленивым рекомендуем пропустить). Как учат нас пособия по литературоведению и стилистике, идея – это то, что не пересказывается, не сжимается до тезисов, не выражается одним или десятью предложениями. Идея – это что-то вроде нового пространства, которое создается вместе с произведением, которое сообразуется с авторским мироощущением. Так вот для меня – стихотворение идеально, когда идея ясна и открыта любому читателю, при этом в пересказе эта идея (даже при хорошей гуманитарной подготовке читателя) выражена быть не может без ощутимых потерь. Я занудствую? Отчасти. Стих Петровича именно таков: смысл и ясен, как солнечный день, и в то же время невыразим иначе, нежели в текущей форме. Вроде накидали нам однородных членов, да глаголов – а сквозь них просматривается, что автор мудр, зорок и внимателен к миру.
ТЕХНИКА. Гладко, правильно. И составные рифмы «набраться нам-лацканом», «не пора ль-магистраль», и ассонансы «области-подробности», и на окончания существительных и прилагательных. Размер выдержан: чистокровный анапест. Все так, чтобы ненужные выкрутасы не перетягивали внимание. А с другой стороны, все выверено. А уж по использованию риторических вопросов и просто вопросов Петрович мог бы читать решеторианцам спецкурсы. Обратим внимание и на звукопись: «пОЛзёт по БезОБЛачной ОБЛасти», «мнОгОкРыЛОсть, РОи ОчуМеЛые» и т.д.
ОГРЕХИ. Мне очень нравится, когда авторы бережно относятся к слову. Многие пишущие любят слова, но не многие их берегут! Мне иногда кажется, что бережные авторы – это особая вымирающая порода. И данное стих-е - образец правильного отношения к слову. Нет помарок! Нет глупостей! Нет неработающих и проваленных моментов. Все на своих местах.
ОДНА ФИГНЯ. Нет, все-таки кое-что есть. Концовка немного смазана. «Морокой-рекой
божий мир обметает огнём и лузгой» - существительные в творительном падеже, разбросанные вокруг «б-го мира» крайне затрудняют восприятие. Я до сих пор не понимаю, кто там кого обметает. В остальном, все хорошо.
ОЦЕНКА: 7 из 10. Поставила бы 8, если бы не корявая строчка, каких нельзя допускать в концовке.
Большое Вам спасибо, Аня! С огромным интересом прочёл. Мне очень приятна Ваша оценка! Спасибо!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нем одном!
Какие песни пел я ей про Север дальний! —
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»...
Но что ей до меня — она была в Париже, —
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь...»
Но что ей до меня — она уже в Иране, —
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они — я лучше пережду!
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.