И тебя убаюкает в тамбуре нервной качкой,
Упадёт нечаянно пепел от сигареты,
Всё, что было, могло быть так и никак иначе,
Кто-то след заметёт, а кто-то умчит по следу.
А дороги тем и опасны, что с каждым разом
За окном ускользает дальше чужая гавань,
И бесчисленных дней фрагменты составив в пазлах,
Воскрешаешь в памяти давних событий главы.
А дороги тем и вредны, что нельзя не думать,
Под замедленный стэп колёс затаив дыханье,
Слёзы сами катятся в этот безликий сумрак,
Растворив всё то, что недавно казалось нами.
А в дорогах, что напролёт длятся дни и ночи,
Диалог никого с никем обрастает смыслом,
Монотонностью жидких реплик и многоточий
Погружается в тишину, что в купе повисла.
На стекле, от испарины ставшем седым и мутным,
Знак вопроса пальцем выведешь многократно:
Кто так выстегал неумело мирок лоскутный?
Но дороги тем и важны, что ведут обратно.
Не верили, считали - бредни,
Но узнавали от двоих,
Троих, от всех. Равнялись в строку
Остановившегося срока
Дома чиновниц и купчих,
Дворы, деревья, и на них
Грачи, в чаду от солнцепека
Разгоряченно на грачих
Кричавшие, чтоб дуры впредь не
Совались в грех, да будь он лих.
Лишь бы на лицах влажный сдвиг,
Как в складках порванного бредня.
Был день, безвредный день, безвредней
Десятка прежних дней твоих.
Толпились, выстроясь в передней,
Как выстрел выстроил бы их.
Как, сплющив, выплеснул из стока б
Лещей и щуку минный вспых
Шутих, заложенных в осоку,
Как вздох пластов нехолостых.
Ты спал, постлав постель на сплетне,
Спал и, оттрепетав, был тих,-
Красивый, двадцатидвухлетний.
Как предсказал твой тетраптих.
Ты спал, прижав к подушке щеку,
Спал,- со всех ног, со всех лодыг
Врезаясь вновь и вновь с наскоку
В разряд преданий молодых.
Ты в них врезался тем заметней,
Что их одним прыжком достиг.
Твой выстрел был подобен Этне
В предгорьи трусов и трусих.
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
