Летает бабочкой.
… Легка,
…… прозрачна,
……… призрачна.
Но, сядет нА сердце
и болью бьется в грудь.
… Твоя,
…… моя –
уже не знаю, тризна чья?
Любви?
Так, значит, нашей.
… Ладно.
…… Пусть.
Уже прошло.
А вдруг не начиналось?
И наша боль маячит впереди –
как махаон, над сердцем разлеталась.
А над тобой
... летает?
... ... Погоди...
Вдруг ночью мотыльком сквозь сон пробьется.
И снова сердце ей моё:
– Отдай!
Как будто светится оно.
А мотылек
… все вьётся
…… вьётся –
Что будет, если сядет?
... Отгадай!
Я твою бабочку к себе возьму –
погреться.
Им здесь вдвоем, наверно, в самый раз.
Я на одну булавку их,
сквозь трепетное сердце...
Пусть только сядут...
… Хлоп –
… … и «нету нас»…
Мы целовались тут пять лет назад,
и пялился какой-то азиат
на нас с тобой — целующихся — тупо
и похотливо, что поделать — хам!
Прожекторы ночного дискоклуба
гуляли по зеленым облакам.
Тогда мне было восемнадцать лет,
я пьяный был, я нес изящный бред,
на фоне безупречного заката
шатался — полыхали облака —
и материл придурка азиата,
сжав кулаки в карманах пиджака.
Где ты, где азиат, где тот пиджак?
Но верю, на горе засвищет рак,
и заново былое повторится.
Я, детка, обниму тебя, и вот,
прожекторы осветят наши лица.
И снова: что ты смотришь, идиот?
А ты опять же преградишь мне путь,
ты закричишь, ты кинешься на грудь,
ты привезешь меня в свою общагу.
Смахнешь рукою крошки со стола.
Я выпью и на пять минут прилягу,
потом проснусь: ан жизнь моя прошла.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
