- Скажи мне, старик Хоттабыч,
ты сам-то, чего изволить
себе пожелал бы на ночь?
- Себе пожелал бы воли.
- Старик, но свободы нету,
и воли, пожалуй, тоже.
- Тогда...
пожелал бы света
поярче, и дев на ложе,
чтоб вихрями снов полночных
растаять в подлунной сини…
Себе пожелал бы, точно,-
две тысячи.
Лет.
В пустыне.
В былые дни и я пережидал
холодный дождь под колоннадой Биржи.
И полагал, что это - Божий дар.
И, может быть, не ошибался. Был же
и я когда-то счастлив. Жил в плену
у ангелов. Ходил на вурдалаков.
Сбегавшую по лестнице одну
красавицу в парадном, как Иаков,
подстерегал.
Куда-то навсегда
ушло все это. Спряталось. Однако
смотрю в окно и, написав "куда",
не ставлю вопросительного знака.
Теперь сентябрь. Передо мною - сад.
Далекий гром закладывает уши.
В густой листве налившиеся груши
как мужеские признаки висят.
И только ливень в дремлющий мой ум,
как в кухню дальних родственников - скаред,
мой слух об эту пору пропускает:
не музыку ещё, уже не шум.
осень 1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
