Как хорошо, слоняясь по дивану,
Ловить башкой малейший сквознячок.
В +30 точно надо быть титаном,
Возжегшим Музе мини-маячок.
Ну коли взялся в этакой духовке
Писать о том, что есть в душе твоей,
Пиши , как Горький ,- жертва перековки,
Все про пингвинов и других б..людей.
Давай, твори, подбитый буревестник,
Что ты устал от жизни, от гагар.
Что охладели пламенные песни,
И утомился бешеный угар..
Теперь ты тих, спокоен и смиренен.
Прогнал сирен И Вакха оттянул.
И возлежишь, ну вылитый, блин, Ленин.
Но не стоит..почетный караул.
Теперь тебе понятней Брут с Иудой.
Джордано Бруно? Лучше Галилей.
Обломов, брат, ты с каждою минутой,
Все ближе мне и дружески милей.
Пусть эти черти строят баррикады,
вооюют войны, лезут в интернет.
А мы уйдем в тенистые аркады,
Как будто нас и не было и нет.
Мы предадимся долгим разговорам
О совершенно милых пустяках,
И будем суете немым укором
Ну не совсем немым,как древний прах
Воителей, Праксителей, тиранов,
Что так мутили темный наш народ.
И содавали дефицит диванов,
Куда-то звали..Мы ж наоборот;
Мы призываем к неге и покою.
Что лучше всяких дел во всякий день.
Недаром сокрушался Македонский,
Что Македонский , а не Диоген..
Ну вот.пишу,уже смежая веки.
Из окон долгожданный холодок.
Я вас люблю, собратья -человеки.
Все в жизни пыль и я тому залог..
Хрр..
/Сэм/ 23:43 28.06.2013
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
