Виталий, классно, но, блин, неряшливость рифмы не для сонета. Очень жаль.
Спасибо, Владимир, буду строже рифмовать в сонетах. Он у меня как-то неожиданно сложился именно как "сонет". Видимо, под влиянием, недавно перечитанного Анненского, у которого множество и сонетов и ямбов, просто неземной красоты!
Анненский рулит, однозначно
Исходник:
"Специально для Игоря: "обугленное солнце тоски" - парафраз Бодлера "черное солнце меланхолии". Не стал бы разъяснять, не поставь Игорь знак вопроса."
Черное солнце и обугленное солнце - ваще-то разные образы. Угли ессно могут быть черными, но это значит, что они остыли. Тогда сразу два вопроса:
1) Как можно обжечься холодными углями?
2) Что (или кто) могло обуглить солнце?
Уважаемый Игорь! Вообще-то это тоска, в первую очередь. А дождь идет, несмотря на отсутствие ног.
Сжигает тоска ... а не угли ...
Это иррациональное, это именно то новаторство Бодлера в поэзии.ВЫХОД за пределы стереотипов.
Очень надеюсь, что мой новоявленный "друг Шарль" не увидит Ваших вопросов ко мне.
Знаете, Виталий, вы удивитесь, но я в курсе, что такое метафора. Даже весьма в курсе. А так же в курсе того, что дьявол в нюансах. Так что не стоит меня классифицировать как бедного человека напрочь лишенного фантазии и чувства прекрасного заодно:) Хотя такое представление сейчас удобно для вас, не спорю. Но речь-то в данном случае не обо мне.
Кстати, ваш пример с дождем и ногами явно неудачен и немножко не из той оперы. Если бы глагол движения напрямую было бы связано с ногами (и только с ногами), то глагол был «ногашить» или «ногатить». В данном случае «идет» означает, что у процесса или предмета (средств передвижения, пути-дороги, дождя, времени, мысли и т.д.) есть становление и развитие (начало и конец).
Создание образа (отпечатка, проекции, сущности, символа и т.д.) и наделение его, казалось бы «чужими», но внутренне присущими его подобными свойствами и качествами (как бы выявление этих скрытых качеств) началось сразу с рождения человека разумного. Это наделение качествами неотъемлемо от процесса поименования. Но метафора именно выявляет, через подобие, и поименовывает, а не механически приплюсовывает того, чего нет и быть не может. Т.е метафора не отпотолочный абсолютный произвол, а вероятность. И, как всякая вероятность, обладает своей логикой. Можно конечно запросто создать в воображении сниноужа, но отстается вопрос «Зачем?» Допустим, нужно показать, что в этом вот объекте присутствуют свойства и качества напоминающее те, что есть и у ужа, и у свиньи. Если надо, опять же. Улавливаете нить?
Теперь к «другу Шарлю». У Бодлера как раз все в порядке. Темное солнце печали не светит и не греет, так само сгорело, остыло и почернело. Тут вы бы спросили: А «обугленное» чем хуже?». Прежде всего тем, что обугленное, а не «обуглившееся» (см. вопрос 1). И тем, что у Бодлера оно никого не обжигает (не может обжечь), что вполне логично (вопрос 2), а у вас наоборот. Так что ваш т.н. «парафраз», на самом деле, собственная образная конструкция, внешне напоминающая оригинал, но прямо противоположная по содержанию, до полной потери смысла смыслов базовых метафор «солнце» и «уголь».
Знаете, Виталий, вы удивитесь, но я в курсе, что такое метафора. Даже весьма в курсе. А так же в курсе того, что дьявол в нюансах. Так что не стоит меня классифицировать как бедного человека напрочь лишенного фантазии и чувства прекрасного заодно Хотя такое представление сейчас удобно для вас, не спорю. Но речь-то в данном случае не обо мне.
Кстати, ваш пример с дождем и ногами явно неудачен и немножко не из той оперы. Если бы глагол движения напрямую было бы связано с ногами (и только с ногами), то глагол был «ногашить» или «ногатить». В данном случае «идет» означает, что у процесса или предмета (, средств передвижения, пути-дороги, дождя, времени, мысли и т.д.) есть становление и развитие (начало и конец).
Создание образа (отпечатка, проекции, сущности, символа и т.д.) и наделение его, казалось бы «чужими», но внутренне присущими его подобными свойствами и качествами (как бы выявление этих скрытых качеств) началось сразу с рождения человека разумного. Это наделение качествами неотъемлемо от процесса поименования. Но метафора именно выявляет, через подобие, и поименовывает, а не механически приплюсовывает того, чего нет и быть не может. Т.е метафора не отпотолочный абсолютный произвол, а вероятность. И, как всякая вероятность, обладает своей логикой. Можно конечно запросто создать в воображении сниноужа, но отстается вопрос «Зачем?» Допустим, нужно показать, что в этом вот объекте присутствуют свойства и качества напоминающее те, что есть и у ужа, и у свиньи. Если надо, опять же. Улавливаете нить?
Теперь к «другу Шарлю». У Бодлера как раз все в порядке. Темное солнце печали не светит и не греет, так само сгорело, остыло и почернело. Тут вы бы спросили: А «обугленное» чем хуже?». Прежде всего тем, что обугленное, а не «обуглившееся» (см. вопрос 1). И тем, что у Бодлера оно никого не обжигает (не может обжечь), что вполне логично (вопрос 2), а у вас наоборот. Так что ваш т.н. «парафраз», на самом деле, собственная образная конструкция, внешне напоминающая оригинал, но прямо противоположная по содержанию, до полной потери смысла смыслов базовых метафор «солнце» и «уголь».
За сим разрешите закрыть с моей стороны эту тему
пардон,задвоился пост
Я тоже не склонен обсуждать то, чего я совсем не имел в виду, работая над этим стихом. Спасибо Вам, Игорь, за ценные замечания и интересные мысли.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Словно пятна на белой рубахе,
проступали похмельные страхи,
да поглядывал косо таксист.
И химичил чего-то такое,
и почёсывал ухо тугое,
и себе говорил я «окстись».
Ты славянскими бреднями бредишь,
ты домой непременно доедешь,
он не призрак, не смерти, никто.
Молчаливый работник приварка,
он по жизни из пятого парка,
обыватель, водитель авто.
Заклиная мятущийся разум,
зарекался я тополем, вязом,
овощным, продуктовым, — трясло, —
ослепительным небом на вырост.
Бог не фраер, не выдаст, не выдаст.
И какое сегодня число?
Ничего-то три дня не узнает,
на четвёртый в слезах опознает,
ну а юная мисс между тем,
проезжая по острову в кэбе,
заприметит явление в небе:
кто-то в шашечках весь пролетел.
2
Усыпала платформу лузгой,
удушала духами «Кармен»,
на один вдохновляла другой
с перекрёстною рифмой катрен.
Я боюсь, она скажет в конце:
своего ты стыдился лица,
как писал — изменялся в лице.
Так меняется у мертвеца.
То во образе дивного сна
Амстердам, и Стокгольм, и Брюссель
то бессонница, Танька одна,
лесопарковой зоны газель.
Шутки ради носила манок,
поцелуй — говорила — сюда.
В коридоре бесился щенок,
но гулять не спешили с утра.
Да и дружба была хороша,
то не спички гремят в коробке —
то шуршит в коробке анаша
камышом на волшебной реке.
Удалось. И не надо му-му.
Сдачи тоже не надо. Сбылось.
Непостижное, в общем, уму.
Пролетевшее, в общем, насквозь.
3
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведенье замка своенравном,
заточённом под коврик ключе.
Дверь откроется — и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспалённые взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно ещё.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрёшка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.
4
«Интурист», телеграф, жилой
дом по левую — Боже мой —
руку. Лестничный марш, ступень
за ступенью... Куда теперь?
Что нам лестничный марш поёт?
То, что лестничный всё пролёт.
Это можно истолковать
в смысле «стоит ли тосковать?».
И ещё. У Никитских врат
сто на брата — и чёрт не брат,
под охраною всех властей
странный дом из одних гостей.
Здесь проездом томился Блок,
а на память — хоть шерсти клок.
Заключим его в медальон,
до отбитых краёв дольём.
Боже правый, своим перстом
эти крыши пометь крестом,
аки крыши госпиталей.
В день назначенный пожалей.
5
Через сиваш моей памяти, через
кофе столовский и чай бочковой,
через по кругу запущенный херес
в дебрях черёмухи у кольцевой,
«Баней» Толстого разбуженный эрос,
выбор профессии, путь роковой.
Тех ещё виршей первейшую читку,
страшный народ — борода к бороде,
слух напрягающий. Небо с овчинку,
сомнамбулический ход по воде.
Через погост раскусивших начинку.
Далее, как говорится, везде.
Знаешь, пока все носились со мною,
мне предносилось виденье твоё.
Вот я на вороте пятна замою,
переменю торопливо бельё.
Радуйся — ангел стоит за спиною!
Но почему опершись на копьё?
1991
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.