Не грози мне гроза, грез гирлянды срывая.
До утра, будь добра, не буди, громыхая.
Вереницами птиц с неба ниц гонит ветер,
Где с бумажных ресниц в ночь ушел влажный вечер.
Засидевшись в кафе за шалфеевым кофе,
Полуночный Морфей фей кружил философий.
Улыбавшийся лик твой, на миг в блеске молний,
На оконном панно, как в кино, млел фривольно.
Если хлынет вода в города моих песен,
Не умру и тогда - пусть всех злых это взбесит!
Задождит... Подожди резать нить Ариадны -
За потухшей душой свет отыщешь отрадный.
Не грози мне гроза за глаза, убивая...
До утра, будь добра, не буди - засыпаю.
Эта ночь сверхдлинна, пелена туч двулична,
Бирюзовые сны у весны так магичны...
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
