Мы пройдёмся по набережной,
сами себе улыбаясь,
мы подарим кораблик прохожему в сером плаще
и отправим обоих причаливать к пристани мая,
предоставив другим говорить о природе вещей.
Мы попробуем вслух. Или нет, - мы попробуем молча.
И тогда над водою, течению наперерез,
виновато мелькнёт розовато-малиновый росчерк,
как автограф далёких, ещё незнакомых небес.
Мы у кромки воды притулимся. По заданной теме
пробежимся цепочкой так много не значащих фраз,
полагая, что Бог обязательно выкроит время
и укроет туманом уже вечереющих нас.
Осень
выгоняет меня из парка,
сучит жидкую озимь
и плетется за мной по пятам,
ударяется оземь
шелудивым листом
и, как Парка,
оплетает меня по рукам и портам
паутиной дождя;
в небе прячется прялка
кисеи этой жалкой,
и там
гром гремит,
как в руке пацана пробежавшего палка
по чугунным цветам.
Аполлон, отними
у меня свою лиру, оставь мне ограду
и внемли мне вельми
благосклонно: гармонию струн
заменяю - прими -
неспособностью прутьев к разладу,
превращая твое до-ре-ми
в громовую руладу,
как хороший Перун.
Полно петь о любви,
пой об осени, старое горло!
Лишь она своей шатер распростерла
над тобою, струя
ледяные свои
бороздящие суглинок сверла,
пой же их и криви
лысым теменем их острия;
налетай и трави
свою дичь, оголтелая свора!
Я добыча твоя.
1971
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
