Говоришь, не до сна… говоришь, то ли катится, то ли лежит краснобокое в блюдце...
Искушение временем, да... Но в предчувствии лета и регги дрожит катрен,
как REM-сна парадокс: бьются синие птицы под веками вето, пытаясь вернуться
в невозможность возможного завтра, а может, вчера... Так отчаянны, мой suzerain,
и апрель, и желанье, и мысль, что беспомощно ищут к тебе вдруг сбежавшие тапки, –
а всего-то и нужно: нырнуть в беспричинность и сжаться, свернувшись до точки, в ноль,
чтобы утром в горячие листья твои прошептать: «ты – запретный, но самый сладкий»,
соскользнув незаметно с бекарного ре в предрассветно-лирический ми-бемоль…
