Дверь заперта и потерян ключ.
Рана кровит, в сердце страх живуч.
Кто-то упал и не может встать.
Рядом никого, чтоб его поднять.
Солнце взошло, удалилась тьма.
День нам принес раздора семена.
Вновь из игры выходит вон поэт.
Скупа судьба на годы - 28 лет.
Жизнь оборвалась и только началась,
Все на местах, лишь сменилась власть.
И в черной рамке был не тот портрет -
По Питеру шагает молодой поэт.
Были дождь и снег, вьюга и жара,
Было все давно, было все вчера -
Грохот машин и шелест ярких звезд,
И ответ к загадке чрезвычайно прост.
Кто же сказал, что двери из стекла
Вдруг приведут к познанью силы зла?
Это мираж, стекло всегда кривит
И на ложный путь столкнуть норовит.
Жизнь все сложнее путает клубок,
Заставляет выбрать одну из трех дорог.
И гонцы царя не придут назад -
Это их день, это их взгляд.
Трудно понять, сколько сотен раз
Будут собирать обломки вечных фраз.
Если песня есть, то зачем роман?
Вновь судьба выводит случай на экран...
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
