Снова скребутся тоскливые мысли,
как скребутся
в двери пустых домов,
брошенные хозяевами под осень,
голодные кошки.
Это беда дачных посёлков
вокруг больших городов.
Это беда, грозящая всем
пушистым и лохматым,
пригретым людьми ради забавы
и забытым - выгоды для.
Этот людской душевный недуг
несёт в себе вирус
равнодушия к смерти.
Всё живое хочет и должно жить.
Но чтобы жить - нужно есть.
И голодные кошки
начинают убивать белок и птиц.
А голодные псы - убивать кошек.
А сытые люди - убивают души
своих детей,
ради которых и приручали -
этих маленьких и пушистых.
А повзрослевшие дети -
будут бросать в беде друзей
и забывать о живых стариках,
давших им жизнь,
но загубивших в них
маленький и мудрый деревенский ген -
состраданья к "живью".
Осень самое красивое время года,
но её красота -
уничтожает тёплую красоту лета:
деревья, цветы и травы -
отмирают, превращаясь в быльё.
Но для них - лето ещё повторится
и они зацветут снова...
Но как трудно воскресить
опустевшие души детей!
Это почти невозможно.
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
