Таксисту даст на оливье, гротескно снимет номер в "Ницце",
Рукой в перчатке проведет по облысевшей загранице.
Отрекошетивший запал оргазма в замкнутом пространстве,
В зеркальном лифте взгляд-вампир поймает, уронив в жеманство.
На сто тринадцатом - рояль и беломраморные чайки...
В ее красивой голове хрустят закрученные гайки.
В большом заплеванном окне - вид оголенных "помидоров".
Снимая шляпку и корсет, ей захотелось матадора...
Суфле и кофе пригубив, кейс расчленила откровенно.
Открыла, губку закусив, - достала фаллос здоровенный...
Коллекционный экземпляр, когда-то Феди санитара,
Нечаянно, в пылу борьбы, оторванный у писсуара.
На сто тринадцатом - рояль и беломраморные чайки,
В ее красивой голове хрустят закрученные гайки...
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
