Дожили, как говорится…
«Добрая душа» советует
обзавестись четвероногим другом,
(Интересно, почему «четверо»,
а не «четырёх»?)
Открываю дверь парадной,
выхожу в зиму.
«Он» бросается навстречу,
лижет лоб и щеки -
шершавым, мокрым, холодным.
Снимаю перчатку.
Тычется в ладонь.
Глажу.
«Вернулся, стало быть.
Знаю, где был.
Потому что пропах весной…
Ах, ты, блудливый пёс,
Силён! – бродяга.
Помнишь, как однажды,
чуть не убил меня своими играми?
Что присмирел?
Ладно, ладно..
сама была хороша..
Забудь…»
Я ищу «зеркало», в котором можно его увидеть,
а, может быть, и услышать.
Всё недвижно
в окаменелостях старого города.
Но в «лесах» гостиница,
и на проволоке - флажок.
Трепещет весело,
Мнится, слышу, как трещит он «скороговоркой».
Понять бы что…
«Трепач! Трепач!
Так вот какой у тебя красный, наглый язычок.
Дразнишься? А сколько у тебя ног,
друг мой?
Единственный.
Потому что
один владеешь мерой свободы,
которая мне потребна для дружбы.
Ты - в раю, ангел мой,
а я - всё ещё «парюсь».
Искуплю…
И станем,
станем когда-нибудь
одним целым,
как настоящие друзья…»
Ветер…
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
