Была она в обществе милой,
Во всю пахитоски смолила,
Твердила, что пишет во сне,
Носила вуаль и пенсне.
Была с донжуанами близкой,
Любила паштет и сосиски,
Но вот её с грешной земли
Два ангела вверх унесли.
Не стало паштета на блюдах,
Вуали не стало и блуда,
Никто пахитоски не курит
И глазки в пенсне не прищурит.
И хоть поэтесс в мире – море,
Но курят они «беломоры»
И носят очки на носу,
И разную жрут колбасу.
И есть у них ручки. И ножки.
И даже пузырь мочевой,
А вот донжуаны в окошки
Не ломятся к ним с ночевой.
Когда волнуется желтеющее пиво,
Волнение его передается мне.
Но шумом лебеды, полыни и крапивы
Слух полон изнутри, и мысли в западне.
Вот белое окно, кровать и стул Ван Гога.
Открытая тетрадь: слова, слова, слова.
Причин для торжества сравнительно немного.
Категоричен быт и прост, как дважды два.
О, искуситель-змей, аптечная гадюка,
Ответь, пожалуйста, задачу разреши:
Зачем доверил я обманчивому звуку
Силлабику ума и тонику души?
Мне б летчиком летать и китобоем плавать,
А я по грудь в беде, обиде, лебеде,
Знай, камешки мечу в загадочную заводь,
Веду подсчет кругам на глянцевой воде.
Того гляди сгребут, оденут в мешковину,
Обреют наголо, палач расправит плеть.
Уже не я – другой – взойдет на седловину
Айлара, чтобы вниз до одури смотреть.
Храни меня, Господь, в родительской квартире,
Пока не пробил час примерно наказать.
Наперсница душа, мы лишнего хватили.
Я снова позабыл, что я хотел сказать.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
