- Да, слава- не рабыня, не жена. Сегодня любит… Завтра же- вольна… Как ветер, переменчива. Но, право,- что из того? Есть памяти цена!..
часть 2
… Простуда, нервы, слезы и тоска, потом Италия, Ла Скала… боль в висках… Устав о нездоровье размышлять, она решилась бросить танцевать.
И даже, временно с афиш и сцен пропав,- как леди Кембелл,- знатной дамой став,- явила мужу свой нелегкий нрав…
- А Тирадритто? Кем он был в те дни?
- Лакеем старшим. В Англии они собрали труппу. Леди не смогла прожить без сцены. Все ещё мила, под маскою решилась выступать,- с цыганами фламенко танцевать. Нет, каково?! - Лорд Кембелл точно спятил,- жену не видя более в кровати, устроил ей неслыханный скандал.
Но мысли Мариетты занимал таинственный дуэнде- дух искусства. Её влекла та исступленность чувства,- на грани мистики… Как обнаженный нерв, к истокам этой силы припадая, себя стихии темной отдавая, ( но все же, одержав над нею верх !), не потерявшись в омуте безумья, волшебница, сильфида и колдунья,- она имела бешеный успех!..
…Её влекла таинственная мощь, известная всем магам от искусства,- что возникая снизу, от подошв- вползает в кровь и обостряет чувства,- змея, что даже музу гонит прочь,- покровом черным- царственная ночь- накрыла Терпсихоры страстной дочь.
Испанских юбок скрыли кружева жену беспечную влиятельного лорда. Как водится,- крылатая молва, её приговорила очень твердо к изгнанию,- презрев её права сиять открыто в ложах и дворцах, влиятельных приемных и домах… Она лишь фыркнула. ( Особенная гордость- за совесть и талант, а не за страх, царить волшебницей на сцене и в умах! )
- Догадываюсь, что английский лорд едва ли мужем был ей с этих пор…
- Ей брак в ту пору хуже стал веревки,- не вынеся подобной обстановки, она опять сбежала, очень ловко. Сюда, во Францию. Богиня и плутовка, кружилась в темпе южных тарантелл. С губами цвета спелого граната, прелестна, даже в возрасте заката, с лицом, белее чем гримерский мел, была ещё успешней, чем когда-то.
Она стяжала роскошь,- черт возьми- привязанность барона де Шальми, (который разорился безвозвратно,- все состояние спустив за особняк, кареты, ложи, негритоса- служку…) Но он свою неверную подружку, приревновал. (Без этого никак не обошлось.) Барон теперь был беден, ворчлив, занудлив, тучен, странно- бледен… И вот досада,- вскоре он письмом простился … Впрочем, ей оставил дом. Писал, что болен, стар… ( Пустой предлог! Ну , чем ещё он оправдаться мог ?! )
Она скучала. Без прямого дела- театра,- от расстройства погрузнела… Три года пронеслось без перемен… Когда и особняк давно в залоге, припомнилось, что « волка кормят ноги»… ( Она согласие дала Порт- Сен- Мартен, пусть не на первых, на вторых ролях ). Теперь она почти узнала страх остаться невостребованной, старой… Её не звали. Как всегда, в умах царили юные Цирцеи. И не даром в привычном карнавале новых дней Амур беспечный позабыл о ней…
- Едва за сорок и почти забыта! Однако, с ней был, верно,- Тирадритто? Я думаю, что годы для друзей прошли не столь стремительно и тускло,- они, владея силою искусства, могли бы многим рассказать о ней?..
- Известно! Так они старели оба, но вместе шли от младости до гроба… Без денег. Лишь она и Тирадритто,- две знаменитости, изрядно подзабытых. ВзялИсь устроить танцев вечера, припомнив все, что минуло вчера. Устои жизни в городе не святы,- так, иногда в углу играли в карты- то в покер, то в кинга, то в баккара. Но проигравший пригрозил судом, их танцы обозвав « Игорный дом». И вот однажды, за игрою взяты, танцоры не успели бросить карты,- полиция нагрянула с утра.
В участке было холодно. Арест случился в феврале. И в арестантской конечно, не нашлось приличных мест. В трико балетном, в юбочке испанской, она дрожала сутки под замком. И, наконец, отпущенная в дом, слегла с простудой. ( Здесь уж не до танцев,- едва избегнув и суда и санкций,- перебивалась как-то. Но с трудом ).
Все этот кашель… Месяц до весны, противный дождь,- подобие тумана- висел неделями. А ветер непрестанно скулил за окнами… Мучительные сны о прошлом, об Италии прекрасной, о теплых днях у моря, небе ясном- воспоминанья детства и страны…
Однажды в ночь, Гульельмо дохромал к аптеке, где просил каких-то капель. Вернулся с ромом. После с горя зАпил. А Мариетту кашель донимал,- возможно, астма. Видно, в эту ночь ей Тирадритто не сумел помочь,- она скончалась здесь же, от удушья…
- Возможно, для неё был выход лучший бежать из этой жизни нищей- прочь?..
- Но денег не было платить за катафалк. Гульельмо заложил в ломбард подделку- подложные сапфиры. За безделку он тут же в заключение попал… Отпущен по болезни, на свободу, он жил в ночлежке, где-то больше года, был болен стар и сильно тосковал. Он часто это место посещал. Я здесь же, из беседы с ним, узнал историю его и Мариетты. Они должно быть рядом, в "лучшем свете"- все в прошлом и закончен жизни бал…
Но я о них новеллу написал,- теперь я Вам хочу признаться в этом…
- История занятна, хоть грустна.
- Весьма обыденна концовкою она… Вы думали синьор, как часто слава в искусстве и капризна и лукава?..
- Да, слава- не рабыня, не жена. Сегодня любит… Завтра же- вольна… Как ветер, переменчива. Но, право,- что из того? Есть памяти цена!.. Смотрите сами, сколько здесь цветов!
- О да. Я так же, каждый день готов нести цветы к надгробию такому.
- Так, словно были Вы с ней много лет знакомы, Вы эти воскресили времена!..
Человек похож на термопару:
если слева чуточку нагреть,
развернется справа для удара...
Дальше не положено смотреть.
Даже если все переиначить —
то нагнется к твоему плечу
в позе, приспособленной для плача...
Дальше тоже видеть не хочу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
