Ты загадала снег. Ну, что ж… смотри в окно –
земля, как чистый лист. Начнем и мы сначала?
Представь: стоим над временем у старого причала
и плещется зима у необутых ног.
Ворвется ветер в нас, отчаян и бедов,
мы побежим вперед по шумному Арбату,
и из последних сил угрюмый гастарбайтер
сгребет лопатой грязь оставленных следов.
Все движется. Бежим! Слетим, сорвемся вниз,
как сходит день на нас. Вот снег, для нас сошедший,
уселся на тебя. Ты сгонишь снежный шершень,
как смахиваешь все досадное, с ресниц.
Конечно, в эту жизнь, и в этой вот стране –
от латышей до чукч, от турок до японцев –
ты не могла просить тепла, покоя, солнца…
Ты загадала снег.
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
оловянной реки, уносящей грязь к океану,
разделившему нас с тем размахом, который глаз
убеждает в мелочных свойствах масс.
Как заметил гном великану.
В на попа поставленном царстве, где мощь крупиц
выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело pro
vita sua - чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке.
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
