Это были волхвы, это был не один человек.
Это зодчих работа, пришедших из разных пределов:
Микеланджело дух – гениальных строений ловец,
Это были Устад и Танге – провозвестники дела.
Ширази и Земцов обсуждали мечеть и собор,
И у волжского брега задумывал Эйфель высоты.
Ассирийская мощь эти руки вела за собой,
Католический ум придавал изощрённости Дзотто.
Это высился храм, от которого было светло,
И от блеска церквей выцветало горячее небо.
Одарялись от солнца теплом изразцы и стекло,
Преломляя лучи на руках врачевателя Феба.
Даже Будда сиял, весь строительной плёнкой обвит,
Потому что добро оглашало здесь мантру по кругу –
Человек с человеком навеки пребудут в любви,
Если солнечно мирятся купол и купол друг с другом.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки.
Когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит:
я щурюсь; и тогда он произносит,
глотая дым при этом, "виноват".
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде.
И прелых лавров слышен аромат.
"Налить вам этой мерзости?" "Налейте".
Итак - улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюки.
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
январь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
