Бессчетных строчек бессонный бег по кругу, вшитому в треугольник -
всего лишь способ сказать тебе, как может быть вдохновенно больно,
хоть обреченность за первый шаг не превращается в одержимость.
Мои попытки не нарушать постельно-праведного режима -
всего лишь повод принять одну из тех таинственных философий,
в которых полночь идет ко дну в твоем немыслимо черном кофе,
в которых значится "прощена", но дальше выбито на латыни,
что наша общая тишина на самом деле - ничья, и ты не
умеешь слышать меня... Представь, что там, где хаос со мной граничит,
есть я, читая тебя с листа. Есть ты, дословно и постранично.
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
