Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином
Развесёлые дебри ромашек,
одуванчиков мутных комки,
задорожный дремучий овражек -
накопитель жары и лузги
комариной, мушиной, сыпучей
миновать осторожно в обход;
травяной, западающей кручей
в одинокий войти небосвод.
По тропинке, по краю, по краю,
за ручьём, что пыльцу собирает,
за уклоном под грузной травой,
стебельки на ходу обрывая,
бесконечность замкнуть за собой.
Далеко ли до новой речушки,
где вдоль призрака неба леса
отражаются прямо с опушки,
прямо в омут свисают из-за
крупнотравья излучины, в росте
прибавляя, сплетаясь, влачась?..
Никому не показывать просто
заслонённую воздухом часть
беспредельности облачных зданий;
никому не поведать скитаний
и тропинок под скаты полей...
Будет снова речушка с кустами
и дорога в виду тополей,
одинокого неба громада,
ветерок равномерный, как мазь...
На запруде с беспечностью стада
будут волны слоняться, змеясь,
и стрелять укороченным солнцем...
До далёких, до синих лесов -
будет жизнь - добредём как придётся,
если вновь долетит, донесётся
этой бездны сияющей зов.
