И стайка воробьев,
как стайка пустяков,
как горстка лёгких слов,
слетела на лужок.
«Эй», «дружок»,
«Отдай», «должок»... .
И пока селезни зевали,
воробышки расклевали
чёрствый пирожок.
Уткам стало грустно -
пирожок с капустой.
(Ах, чтоб вам было пусто!)
Ах, не так ли мы с тобой -
лёгкой птичею гурьбой,
с общей птичею судьбой -
над лужайками летаем,
жирных уток объедаем,
да «чирикаем» забавно меж собой.
……………….
По листу смородины
ползёт червячок.
По вдоль загородины
идёт мужичок.
А червячок такой чудной –
завивается,
А мужичок такой пьяной –
спотыкается.
Не замай мою смороду,
червячок.
Не сломай мне загороду,
мужичок.
Ты ползи, ползи, червяк,
долой…
Ты ступай, ступай, дурак,
домой….
Из слез, дистиллированных зрачком,
гортань мне омывающих, наружу
не пущенных и там, под мозжечком,
образовавших ледяную лужу,
из ночи, перепачканной трубой,
превосходящей мужеский капризнак,
из крови, столь испорченной тобой,
- и тем верней - я создаю твой призрак,
и мне, как псу, не оторвать глаза
от перекрестка, где многоголосо
остервенело лают тормоза,
когда в толпу сбиваются колеса
троллейбусов, когда на красный свет
бежит твой призрак, страх перед которым
присущ скорее глохнущим моторам,
чем шоферам. И если это бред,
ночной мой бред, тогда - сожми виски.
Но тяжкий бред ночной непрерываем
будильником, грохочущим трамваем,
огромный город рвущим на куски,
как белый лист, где сказано "прощай".
Но уничтожив адрес на конверте,
ты входишь в дом, чьи комнаты лишай
забвения стрижет, и мысль о смерти
приюта ищет в меркнущем уме
на ощупь, как случайный обитатель
чужой квартиры пальцами во тьме
по стенам шарит в страхе выключатель.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
