1
Под вечер в сумерках забытое окно
открыто в сад.
Темно, но свет не нужен.
Стоят деревья, вслушиваясь вчуже
в бубнёж по телику.
Растениям дано
любую дичь серьёзно слушать,
и гроздью листьев, вылезших наружу,
глядеть в закат так долго, так давно.
Пиликнет трубка. Вылезет из свитка
чужая жизнь. Распахнута калитка.
И тьма, напоминающая трюм,
хрустит в листве, топорщась от избытка
рогатых раковин, хранящих этот шум.
2
Прищурившийся сад глядит из-за калитки.
Медлительные тени, как улитки,
ползут по гравию, антеннками рогов
нащупывая смысл в обрывках быстрых слов,
не исчезающих в закатной атмосфере,
в тот час, когда открыты настежь двери,
и время вечное бесстрашно, как малыш,
бредёт по берегу, вдыхая запах йода,
и раковины ищет возле лодок,
всё глубже в ночь входя, где окна лишь
покрыты плёнкой дня, светившего когда-то,
и тянутся туда, как бы в нутро заката
пытаясь заглянуть поверх соседних крыш.
