Прилетело белокрылое нечто
И в загривок уцепилось упрямо.
Я сперва боялся, что покалечит,
Не успею даже крикнуть «оймама».
Обошлось. И обожглось, оказалось,
Вот – летает, ищет, кто же полечит?
Нечте надо только самую малость.
Дайте в сутки много времени нечте!
Чтоб успело выпить кофе шесть литров,
Написать пятьсот стихов, что теснятся
В головешке рыжеватисто-хитрой…
Знали б вы, какие сны нечте снятся!
Покататься на лошадке у речки
И к нечтенку обнаружить вниманье…
Исчезает белокрылое нечто!
Вновь спешит! Я жду тебя, до свиданья!
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
