Если когда-нибудь возродится конкурс "Соловей и роза",
то пусть этот стих там поучаствует)
А в лицо - ветер
и моросящий дождь.
Сказка закончилась.
Сыро. И не поймешь,
то ли в домах разноцветных,
похожих на карандаши,
мы заигрались в счастье,
глупые малыши,
то ли в годах преклонных
стало нам всё равно,
крутится, или нет, оно,
старое веретено -
богово, небово или
ночных дорог.
Холод в застывших окнах -
город совсем продрог.
Ганс, дорогой, я не буду
Спичку за спичкой жечь.
Просто однажды сброшу
жизнь, как накидку, с плеч.
Ганс, я не верю в Бога,
который пред смертью - пас.
Он забирает лучших
и оставляет нас,
опустошенных, серых,
колких, как этот дождь.
Сколько ни мучай ноги,
а от себя не уйдешь.
Сколько ни меряй калоши
счастья - всё не в размер.
Ты говоришь мне, Ганс:
новое платье примерь!
Я рассмеюсь. А ты надо мной
поднимешь свой зонт, как флаг.
И улыбнется Русалочка,
никто не заметит, как...
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
