Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
На поляне костер, там разбойнички празднуют день,
что принес им добычу, и делят ее хлопотливо.
Дым костра нацепился на синюю ель набекрень,
подчиняясь ветрам, приходящим на бухту с залива.
А в пещере темно, будто ночи идут чередой.
В самом дальнем углу, прижимаясь к мутоновой муфте,
плачет девочка. Ей расхотелось вдруг быть самой злой
и безбашенной в сказочной северной бухте.
Золотую карету затмила подруга-на-час.
– Ну, рассказывай, Герда. И выслушав дивную повесть:
– Бедный Кай. Ты спасешь его? – Да, я найду.
Бедный Ганс,
остуди прямоту и свою напускную суровость,
дай ей мудрость понять или смелость отважных сердец,
дай разбойнице шанс проявить доброту и отвагу.
Истончен карандаш, значит, сказочке скоро конец,
и последним штрихом — слово «вечность» на белой бумаге.
А мне в детстве почему-то нравились лапландка и финка. Наверное, из-за письма на рыбе :)
Да, письмо на рыбе тоже поразило мое детское воображение.)))
Однако, я в то время больше симпатизировала сверстникам - можно было легко поставить себя на их место и совершить, например, подвиг. А место старой лапландки занимать не хотелось.
Дивно. Сказочно. Печально.
Наверное, самые волшебные сказки написаны самыми печальными сказочниками.)
Присоединяюсь к Ptenchiku, и отдаю свои последние майские гроши!!!..))
Спасибо, Вера.
Гроши мы сейчас подправим. А вообще, слова важнее.)
Я тоже в детстве представляла себя на месте маленькой разбойницы. Это мой любимый персонаж в этой сказке)))
Очень доброе и теплое стихотворение...)
сайт маленьких разбойниц, выросших, но забывших повзрослеть))
Спасибо, Тамила)
я обязательно скажу и о твоем, и о Птенчика, и о Про (так странно писать свой ник и представлять бородатого дядьку), но чуть позже.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Здесь когда-то ты жила, старшеклассницей была,
А сравнительно недавно своевольно умерла.
Как, наверное, должна скверно тикать тишина,
Если женщине-красавице жизнь стала не мила.
Уроженец здешних мест, средних лет, таков, как есть,
Ради холода спинного навещаю твой подъезд.
Что ли роз на все возьму, на кладбище отвезу,
Уроню, как это водится, нетрезвую слезу...
Я ль не лез в окно к тебе из ревности, по злобе
По гремучей водосточной к небу задранной трубе?
Хорошо быть молодым, молодым и пьяным в дым —
Четверть века, четверть века зряшным подвигам моим!
Голосом, разрезом глаз с толку сбит в толпе не раз,
Я всегда обознавался, не ошибся лишь сейчас,
Не ослышался — мертва. Пошла кругом голова.
Не любила меня отроду, но ты была жива.
Кто б на ножки поднялся, в дно головкой уперся,
Поднатужился, чтоб разом смерть была, да вышла вся!
Воскресать так воскресать! Встали в рост отец и мать.
Друг Сопровский оживает, подбивает выпивать.
Мы «андроповки» берем, что-то первая колом —
Комом в горле, слуцким слогом да частушечным стихом.
Так от радости пьяны, гибелью опалены,
В черно-белой кинохронике вертаются с войны.
Нарастает стук колес, и душа идет вразнос.
На вокзале марш играют — слепнет музыка от слез.
Вот и ты — одна из них. Мельком видишь нас двоих,
Кратко на фиг посылаешь обожателей своих.
Вижу я сквозь толчею тебя прежнюю, ничью,
Уходящую безмолвно прямо в молодость твою.
Ну, иди себе, иди. Все плохое позади.
И отныне, надо думать, хорошее впереди.
Как в былые времена, встань у школьного окна.
Имя, девичью фамилию выговорит тишина.
1997
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.