Загадка № 1
Какое странное созданье?
Она прекрасно сложена,
И в море или в океане
С волной и пеною дружна.
И дно морское ей знакомо –
В подводном царстве рождена,
Она, мечтой своей влекома,
Частенько плавала одна.
В морской, неведомой пучине,
В раздумьях детских о душе,.
Не знала бед, людской кручины,
Девица взрослая уже.
И не совсем, чтобы девица,
И рыбкой тоже не назвать.
Как все ждала земного принца,
Чтоб с ним судьбу свою связать.
07.04.2003 г
Загадка № 2
А этот сказочный герой
Знаком с игрушечной войной.
Как все – в коробочке лежал,
Как все – ружьё в руках держал.
Он, прочный, стойкий, как металл
По-человечески страдал.
Когда был доблестный парад,
И выставлялся весь отряд,
То, одноногий рядовой
Не мог вписаться в чёткий строй,
Он не был баловнем судьбы,
Но все надежды и мольбы,
Что с примой связывал одной,
Вели его всегда домой,
Где вновь судьба пытала тяжко,
И он сгорел в огне, бедняжка.
14.04.2003 г.
Загадка № 3
Лишь сказка о серенькой птице,
Чьи трели – чарующий звук,
Достойный в душе поселиться –
Расскажет, кто истинный друг
Правителю древней империи
С дворцом у Китайской стены.
Но слуги, представьте, не верили,
Что он доживёт до весны.
Льстецами забытый Правитель
Был при смерти. Тонкую нить
Меж смертью и жизнью целитель
Иль друг могут вновь укрепить
Вниманием, нежной заботой,.
Но возле больного сидит
Певун очень тонкой работы –
За всем безучастно следит,
Не став для больного порукой –
Безмолвствует звонкий певец,
Технической мысли услуга,
Златой, рукотворный птенец
Бездушен. Больной еле дышит,
Певец златокрылый молчит.,
Но старый Правитель вдруг слышит –
Трель серенькой птицы звучит,
И, силы в больного вселяя,
Со смертью ведёт она бой.,
Обычная птица, живая
Дороже в сто крат золотой.
12.05.2003 г.
Загадка № 4
На столе великого поэта
Ты увидишь письменный прибор,
Из него известных два предмета
Завели однажды в сказке спор:
В чём они черпают вдохновенье?
Кто главнее в творчестве из них?
Ничего не зная, за мгновенье
Вдруг напишут на бумаге стих.
«Мастерство важней всего на свете»,-
Каждый о себе так говорил,
Позабыв о главном – о поэте,
Кто в стихах всю душу изложил.
29.09.2003 г.
Загадка № 5
Этот милый голубой цветок
(Не волшебный и к земле привычный)
В поле рос. Но верите, он мог
Видеть радость в дождике обычном.
Как ребёнок, радуясь всему,
Он не ведал ни беды, ни горя.
Только поднесла судьба ему
Чашу бед, сравнимую лишь с морем.
Разлучив его с родной землёй,
Люди не услышали стенаний.
А потом цветок со всей роднёй
Превратили в метры чудной ткани.
Он терпел и верил: «Впереди
Счастье непременно постучится
В жизнь мою, чтоб снова обрести
Долгожданной радости частицу».
Был цветок и платьем, и тряпьём,
И бумагой тонкой, гладкой, белой,
Но всегда он помнил об одном:
«Радость к нам приходит вместе с верой».
23.09.2003 г.
Обступает меня тишина,
предприятие смерти дочернее.
Мысль моя, тишиной внушена,
порывается в небо вечернее.
В небе отзвука ищет она
и находит. И пишет губерния.
Караоке и лондонский паб
мне вечернее небо навеяло,
где за стойкой услужливый краб
виски с пивом мешает, как велено.
Мистер Кокни кричит, что озяб.
В зеркалах отражается дерево.
Миссис Кокни, жеманясь чуть-чуть,
к микрофону выходит на подиум,
подставляя колени и грудь
популярным, как виски, мелодиям,
норовит наготою сверкнуть
в подражании дивам юродивом
и поёт. Как умеет поёт.
Никому не жена, не метафора.
Жара, шороху, жизни даёт,
безнадежно от такта отстав она.
Или это мелодия врёт,
мстит за рано погибшего автора?
Ты развей моё горе, развей,
успокой Аполлона Есенина.
Так далёко не ходит сабвей,
это к северу, если от севера,
это можно представить живей,
спиртом спирт запивая рассеяно.
Это западных веяний чад,
год отмены катушек кассетами,
это пение наших девчат,
пэтэушниц Заставы и Сетуни.
Так майлав и гудбай горячат,
что гасить и не думают свет они.
Это всё караоке одне.
Очи карие. Вечером карие.
Утром серые с чёрным на дне.
Это сердце моё пролетарии
микрофоном зажмут в тишине,
беспардонны в любом полушарии.
Залечи мою боль, залечи.
Ровно в полночь и той же отравою.
Это белой горячки грачи
прилетели за русскою славою,
многим в левую вложат ключи,
а Модесту Саврасову — в правую.
Отступает ни с чем тишина.
Паб закрылся. Кемарит губерния.
И становится в небе слышна
песня чистая и колыбельная.
Нам сулит воскресенье она,
и теперь уже без погребения.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
