Жуковатая буква - хронические воспоминания ( на турнир )
Вроде и недавно это было, а уже подзабылось. В те времена, когда рыцари были в силе и доблести, и языки у них не болтались доспехами с чужого плеча, а были подвешены куда надо, - любили они позабавить себя экспромтами и блицануть на разные темы.
Вечерами, закончив постирушки-прибирушки, уложив спать детей и внуков и отправив супружников в телевизионную, досматривать очередной многосерийный сериал, собирались они в трапезной королевского замка,затепливали камин, доставали из королевского холодильника пивко, а то и глинтвейнчик заваривали, и начинали чесать языки об прекрасную Лиру.
В тот вечер, помнится, народу собралось немного. Зато приехал Главный смотритель Королевства, но сказавшись невыспавшимся по причине того, что в электричке пришлось всю дорогу стоять, тут же завернулся в долгополую бархатную портъеру и прилёг на уютное канапе под стрельчатым окном.
За ним, заперев на засов железные ворота замка, и оставив на стрёме свирепого пса Жюльена, в трапезную, звякая шпорами, ввалилась Привратник. Она громко обтопала грязь со своих тяжелых сапог ( не беда - после распада Королевства, желающих выполнять низкоквалифицированную работу из ближнего зарубежья понаехало более чем достаточно - уберут ) и с места в карьер заявила:
- Господа Рыцари, как только что мне присоветовал наш зубоскал Жюльен, предлагаю методом блица обкатать его любимую букву "Ж". И чем больше букав Ж будет в ваших опусах, - тем больше канпоту перепадёт вашим желудкам от королевского кашевара. Или, как его - кюзинье - прости Господи...
Королева обещала вернуться за полночь, так-что времени у вас - час с четвертью. И как только на башне ударит полночь, я вас отсюда вытурю.
Время пошло. Жужжите.
А мне - большую кружку эля!
Ур-р-р-я! - недружным хором воскликнули Рыцари и принялись творить.
Какая буква желтоватая,
Жукообразная на вид.
Она и жалит и жужжит,
И есть в ней что-то жуковатое...
задумчиво пробурчал лысеющий Рыцарь с бородкой а ля Людовик ?? Ну, не важно. А ля - и всё тут...
Жантильного вида Рыцарка-имажинистка дрожащим голосом спросила:
- А если у меня вдруг вырвется слово неудобоваримое - из неприличной лексики?
- Ничего, мы его переварим, как - "жадница", успокоила её Привратница, потягивая эль из литровой кружки.
И уже через пару минут жантильная дева выдала четверостишье:
Желторотая имажинистка
На четвёртом живя этаже,
Не снижая желания риска,
Поражения жаждет уже...
А быстро мыслящая Рыцарка из ближней провинции не заставила себя долго ждать:
держу пари! из сотен верных слов
одно (известно женщине-мужчине)
всегда с собой, куда бы ты не шел
с собою носишь, как яйцо в корзине -
хрустальное)), а будет ли оно
сегодня в блицах? Хых!
прелюбопытно
кто воспоёт ли гимн прелестной жо
( о времена, о нравы!)
самобытно.
И тут же Рыцарь с бородкой самодовольно прочавкал:
По животу себя погладив,
и спереди, и сзади,
жду букву "Ж",
чтобы её погладить
по...
Вы рифму ждёте?
Зря.
- По жабрам.
А поклонница песенного жанра, выпорхнув из потайной двери в кабинет задумчивости, нараспев продекламировала:
Я пришла к вам тук-тук-тук
пожужжать, как майский жук.
Вышло, что на блиц пришла
и жужжу здесь, как пчела.
Пожужжим часов до двух,
выйдет Марко-Виннипух,
скажет: "Вы не так жужжите,
надо всё наоборот.
Видно, что вы все едите
не такой, как надо мёд.
- До двух не выйдет. Я же сказала - в полночь всех выставлю. Королева вернётся, а мне ещё замок после вас проветривать. Накурили тут. - пробурчала Привратница.
- А у меня вот про жестянщика родилось! - жизнерадостно объявила Рыцарка из ближней провинции.
Жестянщик, живший жалко и жестоко,
Кляня с двадцатым веком и прогресс
- Г-ы-ы, - опять прохрустела чипсами Привратник.
Лудил ведро дырявое и опой
Так привязался к стулу, что не слез
С него, когда пластмассовые вёдра
Легко и ярко шли на водопой.
Жестянщик! Жесть - она уже не модна.
Жизнь вам не опа, думай головой!
- Это - как бы - не фонтан, но головой думать надо - это полезно. - отреагировала Привратник.
Но тут со своего кресла поднялась нарядная дама-Рыцарша, явно столичного облика и эпическим голосом начала декламировать, сразу же поставив жирную точку над буквой Ж :
Вижу бесстыжее бежево-жолтое
движется время и, жопой виляя
между домов,остановок трамвая
кляцает словно зубами щеколдами -
кляц! - и погашено, кляц - обесточено
жаркое, знойное и обожженное,
кляц! - и застыли дожди приближенные,
вперив в асфальты свои многоточия.
Жучка дворовая метит кусты,
Шарик дворовый ждёт Жучку на ужин.
Славно, когда ты кому-нибудь нужен.
Серо дождливый контекст темноты
не расположит надеждой на лето.
Жизнь, между прочим,- нелёгкая штука -
вечно то ждёшь, то - муссируешь скуку.
Я подожду. Покурю сигарету...
Но тут же спохватилась:
- Вот ещё у меня тут - про мужа раздумья:
Муж придёт, не то что пьяный,
скажем так - навеселе -
жестом башенного крана
- Убирайся быстро вне!
Муж придёт, не то что трезвый,
а слегка навеселе -
тут ему и ужин резво,
и в ночнушке дефиле...
Отчего такое рвенье?
От того, что - настроение.
Долго сидевший, попыхивая кальяном, у камина Рыцарь хрящеватого телосложения и печального образа, вдруг резко поднялся со своего места и небрежно бросил публике:
- Вот вам:
- О-о-о! - удивились Рыцари. А Привратник констатировала: "Потянет на ведро канпоту"
Через пять минут на "жеванную жену" спонтанно отреагировала поборница гендерных привилегий и правильного питания ( подпольная кликуха: ХЫХ )
жена визжала: "жизни жалко"!
ужель тебе живая хуже?
непережеванная, с желчью
в желудке - нежеланный ужин.
жена для нежности, а жало
своё - прижучь для живодёров.
когда же ты, любивший малость,
желая женщину - не боров.
- Зачет, - хорошо пожужжала, отметила Привратник и тут же пожаловалась на бытовые сложности:
жестоко ногу жала босоножка -
по-настоящему, ни по нарошку-
она так жала, будто три кинжала.
вонзала в палец, палец и подошву
а я шагала, о, как я шагала!
Как будто босоножкового жала
в помине нет, - вот так шагала,
а временами даже и бежала.
как хорошо, что лето истекло.
я выбросила босоножку - барахло
Теперь вот в сапогах хожу, благо погоды позволяют...
вот это женщина! мужчинам
такого мужества не ждать.
Жерары падали. Отчизну,
мы заем, есть кому спасать!
с гордостью в голосе прозвучала Рыцарка ХЫХ, а Рыцарь с бородкой а ля... процитировал: "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт"
Тут брякнул смартфон и Привратник, посмотрев на дисплей, сообщила:
- СМС-ка пришла от нашего Рыцаря из ближнего зарубежья, цитирую:
Без компьютера жить невозможно -
Жжет желание выйти в эфир,
В Решеторию вплыть осторожно,
Выжав с клавишей жаркий верлибр...
- Ну, дык. Без проблем. Наши Рыцари своих не бросают. А вы, господа, через пять минут заканчивайте. Уж полночь близится.
В этот момент проснулся Главный смотритель Королевства и, выбравшись из-под портъеры, и даже не вставая в позу, стал излагать открывшим рты слушателям, отрывок из столь любимых им исторических хроник, неизвестно каких времён.
И то ли Главный смотритель лишь притворялся спящим, то ли сон был вещим, но текстура излагаемой истории безупречно ложилась в тему вечеринки.
Главный смотритель жужжал:
" Однажды на уважаемого мессира Жерома Жефо напал жор. Жор был ужасно живой, жадный и жирный, он не просто жужжал, он жег и жалил почтенного жителя Жирбурга, лязгая жвалами и безжалостно охаживая по животу, отбивая желание жить. Отбиваясь, славный мессир Жером увлёк вражьего живоглота напрямки по жнивью в желтые жимолости, где в жару жили отважный оружейник Жак и его стреноженный от рождения конь Жюст. Дождавшись дождя, Жак не расположенный к нежностям окружил жора, натужно жахнул пужальницей в желудок и прижал жесткой жердью к ближайшему желудёвнику, - невежливо, словно жужелицу или какого-нибудь жука.
Жору выжгли жало и доставили жуткое животное ко двору жупана Жустинианна. По распоряжению монарха, сраженному пожаловали жилплощадь в виде железной клетки с видом на пажити; и даже пажи, сторожа и мажордомы ежедневно хаживали, желая поржать над ним, охаживая кожаными плетьми и жестяными жучатками по жирным жабрам и рыжей роже..."
Тут на башне зазвонили куранты. И сразу же мобильник Привратника сыграл мелодию "Боже царя храни" - звонила Королева.
Привратник, прижав трубку к уху, записывала на бумажке, повторяя: "Да, да, да, конечно. Ужинать не будем, кофию с капучиной в постель. Ждём, Ваше Величество"
Затем она сообщила, что Её Величество уже переехала по мосту через Стикс и через полчаса будет в замке. И вежливо попросила Рыцарей разойтись по домам и прихватить с собой пустую тару.
- А то у нас пятый день мусор не вывозят, класть некуда...
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
