Среди мелиораторов ходит легенда. Такая легенда: душа змеи бессмертна, то есть убить змею не значит убить её совсем. Душа переходит в другую змею и добавляется к душе той змеи. И та змея становится вдвое умнее (раз души в ней больше), и её вдвое труднее поймать (убить). Машинисты болотных экскаваторов - лесные люди, которые слышат природу и стараются не вредить зверям. Но однажды одно большое болото осушили совсем, и очень быстро буквально отутюжили бульдозерами, потому что там надо было открыть торфозаготовки. Задавили трактором вообще всех змей. На зиму работы прекратились, а весной там убило монтёра отключённым электрическим кабелем, потому что души змей перешли в кабель.
И до сих пор по болоту ползает отключённый электрический кабель и убивает током всех, кто туда зайдёт.
Это рассказано в рязанской Мещере.
А вот что рассказано в Питере.
Фальконетовский памятник Петру сопровождает тайна. Фальконе до этого заказа вообще никогда не делал больших скульптур, тем более памятников; это была своего рода его авантюра. Помните белого мраморного амурчика в Третьяковке, с пальчиком возле губ и с хитрой улыбочкой? Вот скульптура от Фальконе. Памятник Петру строили слишком долго, и чуть не «запороли» при отливке (он развалился пополам, пока автор спал). Автор всё спал, болел, затевал долгие странные действия (выбор и доставка камня), и пробовал отказаться от заказа и разорвать контракт, но всё же его заставили, и он кое-как свою работу довёл до конца.
У памятника Петру есть антипамятник (Александру III). Конь Петра I держится на хвосте; Александр III сидит на огромной бесхвостой ломовой лошади.
…Император такой тяжёлый, что хребет лошади прогнулся, император в ушанке(?) и простых сапогах спокойными мощными руками удерживает на месте монстра с выпученными глазами, готового сгрызть железные удила. Стоял Александр III на низком плоском постаменте из полированного розового мрамора, в свете фонарей у Николаевского вокзала. Этот памятник сделал Паоло Трубецкой – автор памятника Данте во Флоренции (именно русского скульптора город удостоил этой чести…).
Пётр же всё куда-то стремится, и полёт его невразумителен. То ли он «остановил коня перед бездной»:
…пред самой бездной
Уздой железной
Россию поднял на дыбы,
то ли всё же прыгает вперёд через какие-то овраги жизни. Дискуссия продолжается. В фальконетовском памятнике ясно изготовлен лишь один предмет:
И если лик свободы явлен,
То прежде явлен лик змеи,
И ни один сустав не сдавлен
Сверкнувших колец чешуи.
Фальконету поручили сделать вовсе не памятник Петру. Даже это и не памятник (не символическое изображение персонажа, предмета), а это сам предмет.
Это змея.
Души всех змей, которые жили на месте Петербурга, хранятся в Змее Фальконе.
И когда у нас на Охте построят газпром, Змея проснётся.
------------
Послесловие:
"ушанка" - часть казачьей формы
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...
Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
1903 год
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
