Если ты не хочешь, чтобы тебя забыли, как только ты умрешь и сгниешь, пиши достойные книги или совершай поступки, достойные того, чтобы о них писали в книгах
Чтобы снова - пахать, платить,
человеческой жизнью жить
Обещать, глядя в небосвод -
я вернусь сюда.
Через год
Захотелось взмахнуть рукой над зеленою осокой
Год проходит, промок насквозь, значит все, как и раньше - брось,
С неба падала тишина, это значит опять - весна
это значит проклятью - быть, ну а мне вперед уходить.
Далеко вроде бы нельзя, там погоны, устав, глаза
Там тризубы, триколор, зло
там и жить мне не повезло
только я зачеркнул годком
зачерпнул воды котелком -
не уверен что здесь река
как и год назад глубока.
ухожу я туда, где сам
обещал передать словам
вы, слова, не припек на бок
вам, словам, просто вышел срок.
И мечтам и тому чем жил.
И без разницы где служил -
и чему служил - вот и взял
сделал все как и обещал.
В рюкзаке - килограмм ночей
запечатанный в лёд ручей
сна, не знаю, рулеток шесть
хлеба - лет и за пять не съесть,
веры - ну, ноготка на два
перепутанные слова,
и на дне - два письма где я
весь в крестах сам себе судья
шаг за шагом - есть где шагать
можно душу на клочья рвать,
можно злиться и посылать
можно просто всех удалять,
Здесь и званий лишаться мож
И достал семенящий ёж
у меня шаги - воттаки,
не увидишь моей руки
я тебя час назад долой
не пойду я теперь с тобой
не дыши со мной в унисон
я теперь сам себе - ....
...на пригорке устав присесть
хлеба просто чуток поесть
на, браток, подкормить ежа
ешь, спешилец, но - неспеша
мы с тобой никуда, нигде
как круги на пустой воде,
но пока ты со мной - я есть
на часах без минуты шесть...
забирайся, пойдем назад
внуки наши на нас глядят
Только я поклянусь - сюда
не вернусь теперь. Никогда
Ю. Сандул. Добродушие хорька.
Мордашка, заострявшаяся к носу.
Наушничал. Всегда – воротничок.
Испытывал восторг от козырька.
Витийствовал в уборной по вопросу,
прикалывать ли к кителю значок.
Прикалывал. Испытывал восторг
вообще от всяких символов и знаков.
Чтил титулы и звания, до слез.
Любил именовать себя «физорг».
Но был старообразен, как Иаков,
считал своим бичем фурункулез.
Подвержен был воздействию простуд,
отсиживался дома в непогоду.
Дрочил таблицы Брадиса. Тоска.
Знал химию и рвался в институт.
Но после школы загремел в пехоту,
в секретные подземные войска.
Теперь он что-то сверлит. Говорят,
на «Дизеле». Возможно и неточно.
Но точность тут, пожалуй, ни к чему.
Конечно, специальность и разряд.
Но, главное, он учится заочно.
И здесь мы приподнимем бахрому.
Он в сумерках листает «Сопромат»
и впитывает Маркса. Между прочим,
такие книги вечером как раз
особый источают аромат.
Не хочется считать себя рабочим.
Охота, в общем, в следующий класс.
Он в сумерках стремится к рубежам
иным. Сопротивление металла
в теории приятнее. О да!
Он рвется в инженеры, к чертежам.
Он станет им, во что бы то ни стало.
Ну, как это... количество труда,
прибавочная стоимость... прогресс...
И вся эта схоластика о рынке...
Он лезет сквозь дремучие леса.
Женился бы. Но времени в обрез.
И он предпочитает вечеринки,
случайные знакомства, адреса.
«Наш будущий – улыбка – инженер».
Он вспоминает сумрачную массу
и смотрит мимо девушек в окно.
Он одинок на собственный манер.
Он изменяет собственному классу.
Быть может, перебарщиваю. Но
использованье класса напрокат
опаснее мужского вероломства.
– Грех молодости. Кровь, мол, горяча. -
я помню даже искренний плакат
по поводу случайного знакомства.
Но нет ни диспансера, ни врача
от этих деклассированных, чтоб
себя предохранить от воспаленья.
А если нам эпоха не жена,
то чтоб не передать такой микроб
из этого – в другое поколенье.
Такая эстафета не нужна.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
