- Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, – всплыло в мозгу. Ламья всеми клеточками тела ощущала нарастающее напряжение магического поля, как будто гигантский аккумулятор заряжается, вот уже почти зарядился, электростатика поднимает волоски на коже и волосы на голове, в воздухе пахнет грозой и готовым разрядиться бедой напряжением.
Ой-ёй-ёй, будет что-то очень неприятное. Что делать в случае, когда перед тобой противник более сильный, причём она, сила, неведома и загадочна, противник жесток и самовлюблён, а Ламья находится на чужой планете и не настолько тесно с ней связана, чтобы получать эффективную помощь. Кто их знает, местных духов, на что именно они согласятся и когда решат помочь. Вполне может статься, что уже поздно. Что же делать и кто виноват, господин Николай Гаврилыч?!
Чёрный колдун суровел лицом, супил брови, ноги поставил устойчиво широко, плечи чуть сгорбил, пальцы скрючил. Ни дать, ни взять отрицательный герой комиксов. Магиня не выдержала серьёзности момента и хихикнула. В наэлекризованном пространстве перед ней слабо проступил образ рисунка Богини Двух Дорог. Что у ней там было в руках? Образ послушно показал весы, на одной чаше которых лежал желтый цветок, а на другой – кусок тьмы. Так, так, и что сие значит? Причём ответ нужно получить раньше вопроса, потому что Евген уже поднял руки и из шевелящихся губ появился дымок неприятного ядовито-зелёного цвета.
– Господи, магические артефакты 80-го левела, не дайте мне засохнуть! Как победить колдуна?!! – Воззвала магиня в чёрную глубину немедленно разверзшегося хаоса.
Хаос преобразовался в толстые губы, они медленно раскрылись, задвигались, из них потекли струйкой образы: ребёнок, собака, злой взрослый, кнут, избиение… Ну, она видела это уже, и что? Делать-то что, дурацкие огромные губы?! Те недовольно скривились в гримасе, затем округлились, образовав огромную букву «о». Из буквы выползла длинная змея языка, который указал на образ весов, затем двинулся в сторону Ламьи и постучал ей по лбу.
Пока магический мозг лихорадочно пытался выстроить образы в стройную логическую схему, колдун наполнил ядовитым дымом пространство между собой и потеющей Ламьей. Стало трудно дышать, в глазах появилась резь, из ног вынули кости и они стали мягкими и слабыми. – Песец! Бежать! – Возопил мозг и вбросил тройную дозу адреналина в кровь. Сердце заколотилось о рёбра, в ногах появились костяные подпорки, мышцы самопроизвольно напряглись. – Стоять!!! – Сама себе приказала Ламья, – думать!!!
Почти не соображая, задыхаясь от яда, в полной темноте магиня полетела во вдруг образовавшийся туннель, в конце которого был свет. Всё ближе сияние, всё глуше звуки, всё меньше ощущается тело.
Пробкой выскочив из трубы, она легко зависла в пустом, очень светлом, наполненном какой-то непрозрачной и одновременно прозрачной субстанцией пространстве. – Вот те на, – бродячая мысль ткнулась в затылок, – неужто я умерла?
Ламья ощущала себя одновременно в почти несуществующем теле и снаружи него. Наблюдатель наблюдал, как Тело сосредоточенно думает (об этом говорили складки на лбу и серьёзное полуотрешённое выражение на лице). Затем магиня выпрямилась, подняла вверх руки, спортивно подпрыгнула, как прыгун на трамплине, и ласточкой сиганула вниз сквозь субстанцию. Бесстрастная Ламья-наблюдатель смотрела, как Ламья-тело пролетает сквозь полыхающие северным сиянием слои субстанции. Если бы Наблюдатель был человеком, то восхитился бы необычайной красотой природного явления, но в данном состоянии это было невозможно, единственное, что случилось (всё-таки эта была часть целостной натуры), Наблюдатель скрупулёзно отложил воспоминания в ящички памяти, чтобы потом вдоволь навосхищаться.
А тело всё летело и летело сквозь сияние временных слоёв. Да-да, это было время. К тому же, отметил калькулятор мозга наблюдателя, в реальном мире время идёт намного медленнее, чем здесь. Секунда тут – это неделя там. Тело наконец-то добралось до земной поверхности, которая неожиданно напрыгнула, когда рассеялся туман. Чётко, словно действия отработаны многолетними тренировками, тело пошло в направлении «на восток». Через пять минут показался берег озера, на нём мальчик с собакой. – Вовремя, – отметил компьютер наблюдателя. Издалека к мальчику шёл нахмуренный взрослый. Магиня подошла к мальчику, встала рядом, и когда злой человек замахнулся кнутом, ударила в него сгустком Силы. Затем подошла к нему, взяла руками за голову, уставилась в глаза и загипнотизировала плохого дядю, внушив тому мысль, что мальчика трогать запрещено. Повернулась к ребёнку, улыбнулась ему самой лучезарной улыбкой и сказала: – Добро сильнее зла. – Выдала жёлтый цветок, откуда-то материализовавшийся в руке. Затем выпрямилась, подпрыгнула и взлетела вверх.
Опять вокруг образовался туман, снова радужное сияние и полёт сквозь всполохи, приземление на поверхность. В этот раз в саду. Тот же ребёнок играет с котёнком. Подходит тот же взрослый. Почти по тому же сценарию – наказание плохого дяди, та же фраза, цветок. И снова полёт сквозь время…
Наблюдатель чётко отмечал, сколько раз сделаны изменения в прошлом, сколько ещё осталось. Тело механически выполняло задание. Разум временно отсутствовал, вернее, находился где-то далеко на периферии и не мешал своим непониманием и нерациональными удивлениями. Потом, все эмоции и чувства потом…
Магиня потеряла счёт времени, пространствам, действиям и жизням. Бесстрастный наблюдатель сухо сообщил: – Всё, задание завершено, пора обратно.
Тело полетело вверх. Пространство сзади в этот раз как будто сворачивалось само в себя и из себя же разворачивалось. Это абсолютно нереальное видение слишком сложно передать словами. Исчезали и возрождались биллионы секунд и мгновений. Возрождались уже в новом качестве. Миллиарды выборов передвигали векторы событий слегка в других направлениях. Со скрипом и шипением (так мозг образно воспринимал совершенно незнакомые ощущения) пространство-время перекраивалось и менялось. Пазлы меняли форму, разбивались и собирались уже с другими частями. Вселенная, как будто обезумев, дышала, всхипывала, стонала и кашляла. И насквозь её прошивала игла маленького изящного тела человечка…
Ламья пришла в себя у края пропасти. Разум с запозданием включился в процесс. Образы из глаз подавались в мозг, тот их расшифровывал, запахи из ноздрей также подавались в свои шифровальные отделы. Другие шифровальщики занимались телесными сигналами. Разум сводил воедино всю информацию, чтобы выдать заключения о состоянии внешней среды, внутреннего состояния и отчёта о предполагаемых действиях.
– Полундра! Свистать всех наверх!
Во внешней среде было крайне неспокойно и даже очень опасно. Пары ядовитого газа готовились забраться внутрь ламьиного тела и убить его. Но (тревожный зуммер дал знать о нарушении связности времени) почему-то «сейчас» – было за пару минут до того момента, как она ушла в прошлое. Разум решил, что обдумает загадку потом, а сейчас есть более насущные задачи выживания и борьбы.
– Добро сильнее зла, – громко произнесла Ламья. – Добро сильнее зла!!! – Проорала она для убедительности.
Крик отразился от стен с книгами, прогулялся туда-сюда, залетел в полки, вылетел и добрался до ушей злого человека. Забрался внутрь ушных проходов, дошёл до перепонок, донёс биты информации до его мозга. О, чудо! Руки чёрного колдуна опустились, лицо обмякло, изо рта прекратились ядовитые выделения. Вообще, всё пространство вокруг него вдруг заколыхалось, пошло рябью, волнами, которые взаимопересекались, диффундировали и интерферировали. Евгена заволокло туманом, сквозь который было видно, как его плющит и колбасит. Колдун выделывал очень странные телодвижения. –Я бы назвала их пляской сумасшедшего путешественника на горящих углях, – подумала магиня, уверенная, что всё происходящее совершенно безопасно и к лучшему. Из головы Евгена появилось отвратительное чёрное облако, которое всё увеличивалось и увеличивалось в размерах, заполнив собой всё пространство над пропастью. Тьма колыхалась и пугала своей непобедимой злобой.
– Крултыг, ты знаешь, что делать, – мысленно позвала Ламья и отодвинулась подальше от облака и пропасти. Демон ухнул, выкатился вперёд, раскрутился. Обжигающее пламя загудело, огромная топка пещеры ощутимо вздрогнула, тьма тоже. Огненный демон с раздирающим перепонки криком разросся, превратившись в сферу, часть сферы разомкнулась, дыра увеличивалась, увеличивалась (как во вращающейся сфере может образоваться стабильная дыра, было совершенно непонятно), полусфера пододвинулась вплотную к облаку тьмы, надвинулась на него, и внезапно поглотила её, зарастив дыру и превратившись в сферу. Теперь внутри проступали тёмные сгустки, а снаружи огонь разогревался до немыслимых температур. В пещере стало жарко. Ламья убежала в проход и забралась в углубление, отгородившись от жара плёнкой холода, какое-то время она продержится. Температура вокруг хрустального гроба быстро поднималась. Замёрзшие служаки и Адьюр начали оттаивать. Евген упёрся спиной в стену и безучастно взирал на всё происходящее. Жар как будто не беспокоил его. Счастливчик! Книги на полках нагревались, а в упавших – раскрытые страницы сворачивались от жара.
Ламья подумала, что свариться от жара – недостойное завершение её только-только начавшейся карьеры. Надо бы что-то придумывать, но так жарко и лень. Как раз в этот момент оглушительно хлопнуло, вздрогнула твердь, вдалеке осыпалась ненадёжно державшаяся каменная порода, жар резко уменьшился, и стало очень тихо. Очень. До звона в ушах. Она посидела ровно 15 секунд, убрала защитную плёнку и осторожно высунулась из укрытия. В пещере было темно, тихо, жарко, но не настолько, как за 15 секунд до этого. Магиня вошла туда, автоматически отметив изменения: через провал, достигая его дна, теперь шла ровная, широкая, стеклянно оплавленная чёрная дорога. Слева в «потолке» светилась проходившим сквозь неё светом цилиндрическая дыра, абсолютно ровная с оплавленными же краями. Около гроба, моргая, совершенно ошалевшие, но живые и тёплые шевелились люди и тушкан. Сам гроб теперь был испещрён изумительной красоты рисунками, издалека плохо различимыми. Около полок валялись обугленные книги. Напротив, вжавшись в стену, стоял Евген, одежда которого приобрела почти белый цвет. Волосы тоже теперь были почти белыми и прямыми (от жара что ли выцвели?). Он был то ли в трансе, то ли в изнеможении. И от него не исходило никакой опасности.
– Вот это да, вот это приключение так приключение! – Завопил чертёнок в мозгу Ламьи. Она счастливо улыбнулась и шумно выдохнула: – Получилось! Я молодец. – Захотелось прыгать и орать. Зачем давить спонтанные желания? И исполнила весьма экзотический страстный танец. Радоваться, так по полной. Адьюр обзавидовался, но с удовольствием наблюдал за выплеском эмоций. Тем более что после заморозки на большее он был пока просто не способен.
Земному шару
напекло висок.
Располагался рай
наискосок
Скучал в нем
по России
каждый третий
В семи десятках
световых столетий.
Там время продолжал небесный царь
У звёздочки
по имени Мицар,
Как гениальный врач
за занавеской,
И спорили Сенека с Достоевским,
И были пальцы
в поцелуях пчёл.
А здесь смертельный бой
уж час, как шёл:
Со срезанным лицом наполовину
Сержант упал в божественную глину,
Хлеб Родины своей
подняв с земли.
И вдруг увидел
страшное вдали:
Нас будущих,
расслабленных,
как травы,
Обильно
существующих
без славы,
в отдельно
подзаряженном гробу
С предсказанными
цифрами на лбу.
Сержант Смирнов
смотрел на это дело,
И удивленно
презирал печаль,
А рядом с ним
Мария песню пела,
качаясь, как солдатская медаль.
09.07.2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
