– Ом, мани, падме хуммммм… Ом, мани, падме хуммммм…
Монах в грязно-оранжевом балахоне ходил по заброшенному помещению, размахивал руками с зажатыми в них чадящими сладким дымом палочками и ныл на одной ноте. Помещение было раньше общественной столовой для неимущих. Обшарпанные стены, грязные, засиженные мухами и бомжами столы, разнокалиберные поцарапанные качающиеся стулья. В кухне грязь, смрад, остатки гниющей еды. Везде запустение и уныние. Вокруг столовки носятся демоны и черти, заглядывают в немытые сто лет стёкла, корчат рожи, пытаются открыть запертую дверь, взломать рамы и залезть внутрь за бесплатной хавкой. Песнопения монаха слегка их сдерживают, но надолго ли?
Ламья потрясла головой. Что это, сон или реальность? Надо вспомнить начало. В начале был зловредный братец-алкоголик, который постоянно собирает всякую грязь. Только почистишь его от одного беса, как опустевшее пространство занимает следующий. Одержимый очередным злом, братец начинает творить нехорошие дела и мешать всем жить. Как же он надоел, но чаша терпения наполнилась до краёв только после крайнего случая, когда он позвонил с просьбой о помощи: найти его девушку, которую он перестал видеть. Полубезумный, уверенный в своей сверхъестественной чувствительности, заявлял, что он ощущает свою даму, знает её чувства и помогал ей избавиться от проклятия. И «видит» её. Ох, уж эти маленькие люди, мечтающие о кольце всевластия или на крайняк о всемогуществе. Ну, откуда у человечка, одержимого злобой и страстями, возьмутся Сила и способности? Да, Природа мгновенно их перекроет на всякий случай. Сила может быть только у гармоничного уравновешенного существа, ежечасно тренирующего способности и волю. Идти по пути гармонии и безупречности – занятие не для слабаков. Это слишком сложно, требует магической совершенной дисциплины, отказа от капризов и глупостей, стремления к Богу и единству со Вселенной. Ламья, Маг Вне Категорий, была на достаточно высокой ступени, и то ежедневно приходилось учиться и упражняться. На этом уровне она уже могла материализовывать мысли, работать с Хранителями, имела право уничтожать тёмные сущности, читать мысли и пророчествовать. Но плата, ох, плата! Вообще нельзя впадать в агрессию и злость, ежечасный контроль эмоций, чуть только выход из гармонии – тут же она обязана вернуться в равновесие, иначе последуют весьма ощутимые неприятности. Чем больше Сила, тем выше требования к магу. И она сама выбрала этот путь и согласилась с условиями.
Но это всё недоступно слабому злому существу. И он не может пробивать её защитное поле. Но каким-то образом удары весьма ощутимы. Когда демон завладевает человеком, а братец – мастер на собирание всякой грязи, то слабый человечек получает подобие Силы. Им манипулируют, но так, что он считает себя большим и могучим. И человечек истощается в бесполезной ярости и сжигающей злости. И тёмные в конце концов забирают его душу…
Братец визжал, плакал, бормотал, умолял, скулил и орал. У Ламьи было странное ощущение, что с ней разговаривают минимум двое. Или это шизофрения, или одержимость. Совсем недавно она чистила поля этого неумехи, и с ним был относительный порядок. А сейчас что-то невообразимое. И ему явно не нужна была помощь. Он отказывался слышать слова поддержки, сам не видел ничего, но с готовностью поддакивал любым её словам. Заявлял, что может всё сам и тут же требовал помощи. Было чёткое ощущение, что он пытается под шумок пробить защиту и покушать силы. Окей. Чаша наполнилась до краёв и больше в неё не войдёт ни капли.
Ламья укрепила защиту, призвала обычных своих помощников и перешла на другой уровень реальности. Перед собой она увидела образ: грязное запущенное помещение, в котором кишели какие-то тёмные сущности, скалили морды и кривлялись. Что-то мешало и туманило взгляд. Фильтры! Надо же, у ней до сих пор сохранились фильтры – нежелание видеть истинную реальность и приукрашивание её. Люди постоянно пользуются ими, но магу это мешает. Решительно она сбросила мутные стёклышки. Во-о-от, теперь всё видно чётко и… ха! Надо же, демон, казавшийся минуту назад страшным и несокрушимым, оказался маленьким, сморщенным хвостатым чертёнком. Все его чары действовали только через фильтры. Хорошее открытие, мелочь-то мы легко выметем. Да, да, выметем новой метлой. Ламья зашла в столовку, сморщила нос от беспорядка, решительно пошла в дальний угол, где за большой крышкой от кастрюли прятался демонишка.
– Выметайся, мелкий пакостник, убирайся вон.
Откуда-то из недр столовки появился монах в грязно-оранжевом балахоне…
Ага. Монах – это уже лучше, это хоть какая-то связь с духовностью. Но ненадёжная, завтра же новый демон займёт пустующее свято место. Что-то надо менять кардинально. Эврика! Надо его перепрофилировать. Ламья вышла наружу, махнула метлой на визжащих тварей, которые отскочили на безопасное расстояние, сотворила табличку: «Помещение закрыто на длительный ремонт. После ремонта здесь откроется мастерская по изготовлению церковной утвари для совершения ритуалов. Ремонт производит бригада «Господь & Co»» и хорошенько прибила её к двери. Пометила табличку магическим знаком и очертила круг вокруг здания.
– Бесплатная столовка прикрыта, товары и товарки. Валите восвояси в свой астрал. Амба. Аминь.
Вся толпа чертей и сущностей взвыла, забегала и залетала по краю круга, но внутрь забраться не могла. Довольная произведённым эффектом, она зашла внутрь и запечатала дверь. Монаха уже нигде не было. Ламья взяла метлу и начала прибираться в комнатах. Вымела грязь и нечистоты, выкинула всю старую мебель, обильно полила пол и стены святой водой. Аж запыхалась. Восстановила канал с Творцом, разбудила братового ангела-хранителя, надавала ему пенделей и сурово напомнила, что он обязан хранить и оберегать. Пристыженный, тот активно взялся за привычную деятельность.
Ещё раз окинув помещение взглядом, Ламья удовлетворилась увиденным. Всё, теперь можно возвращаться в обычную реальность.
В голове навязчиво звучали чужие слова. Вынырнув на поверхность реала, Ламья почти нос к носу столкнулась с этим несносным невоспитанным тушканом. Как его там? Адьюлт? Адьё?..
– Адьюр. Здрасьте вам наше с когтиком. Да благословят дни…
Наглый самодовольный грызун сидел на ручке кресла и внимательно смотрел на неё:
– Круто у тебя получается, завидую жёлтой завистью. Но не в этом дело. Я пришёл к тебе с хорошими вестями! – Замахал он лапами и залез под кресло от движения руки, предвещавшего минимум распыление на молекулы. – Стой, стой! Я с миром и добрыми вестями.
Ламья пришла в себя, опустила руку. Ещё секунда и тушкан мог начать долгое путешествие в мир мёртвых, если есть такой у грызунов.
– Представляешь! – Сразу бросился в атаку Адьюр, – она потомок императора, а Огненный демон проклят, и надо его простить, а Мелинда Фиалкоцветная всё время около тебя толчётся! И Пастухи не дремлют. Короче, поехали со мной, там много печенек и приключений!
Бормоча и вскрикивая, Адьюр схватил Ламью за руку, не отпуская, ухватил с полки маленький рюкзачок, мельтешил по комнатам, скидывая в него разные предметы, которые исчезали бесследно, но рюкзачок нисколько не менялся в размерах. Магическая вещь, незаменима в походах! Не давая опомниться, выскочил на улицу, с нечеловеческой силой таща за собой магиню (конечно, откуда у грызуна человеческие силы?), заглянул в будку, шуганул Фильку, схватил за лодыжку упирающуюся Труаму, вытянул её наружу, задней лапой изящно нарисовал в воздухе прямоугольник и зашвырнул остолбеневших дам в образовавшийся светящийся тьмой космоса проём, следом технично сиганул сам.
Филька недовольно нюхал воздух и осторожно приближался к странной, воняющей озоном дыре. Вдруг она с громким хлопком исчезла, пёс отскочил назад, потряс головой и недоумённо сел. Вечно у этих людей всё, не как у собак.
