Никогда не лишай человека или животное свободы, величайшего блага на земле. Не мешай никому греться на солнце, когда ему холодно, и прохлаждаться в тени, когда ему жарко
Широко раскинулась Великая поднебесная страна Кензо, и много в ней было лесов, полей и рек. И так далеко тянулась она с востока на запад, что прямо-таки опоясывала планету, и мудрые люди-географы говорили, что над Кензо никогда не заходит солнце. Это солнце, а точнее, фиолетовая звезда Кренделябра, служило неугасимым вдохновителем местного религиозного культа, который в древних летописях именуется кензоанство, а ныне никак не называется, поскольку церковный раскол времен последнего ледникового периода привел к тому, что ортодоксы были поголовно подвергнуты священному аутодафе, а раскольники, так же поголовно, приняли обет молчания.
Правитель Великой Кензо носил титул Единственномудрого, в просторечии - Императора. Имя его относилось к церковным секретам и поэтому никогда и ни под каким предлогом не разглашалось. И это было естественно, поскольку знать подлинное имя человека - значит иметь над ним власть. А иметь власть над Императором - ну, эта мысль тянула годков на двадцать каторжных работ. Поэтому даже мать Императора не знала имени Императора.
Сегодня Император прогуливался по роскошному балкону своего летнего дворца. Дворец мы описывать не будем, ибо если даже балкон его роскошен, то где взять подобающих слов для описания прочих богатств первого лица государства?
Итак, Единственномудрый вышагивал меж цветов и драпировок, морщился и недовольно супил брови. Причиной его плохого настроения служил не единожды прерванный ночной сон, а причиной плохого сна - странный, не по уставу, без приказа и вообще без его ведома фейерверк. Сзади, отставая на два шажочка, семенил согнутый пополам от почтения и раболепства визирь с блокнотиком в руке.
- Герасим, выполнено ли мое поручение?
- Да, Ваше Единственномудрие. Я работал все утро и готов доложить о результатах расследования.
Император скривился.
- Вели подать засахаренные груши и обойдись без умных слов. Мне нравится, как ты работаешь, но на бирже труда в Верходуйске целая толпа визирей отирается.
Герасим щелкнул пальцами. Неслышно возник слуга и подал Императору груши в золотой креманке. Единственномудрый в знак милостивого расположения отвесил ему щелбан, после чего осчастливленный слуга растворился, чтобы до вечера рассказывать коллегам о неслыханной награде.
- Итак?
- О, Император, наша разведка донесла следующее. Первая вспышка на юге была связана с материализацией некоей Абстрактной Магини Вне Категорий. Цель ее пребывания на Задрапульке неизвестна, приглашений от лицензированных магов у нее нет, в миграционном свидетельстве ей будет отказано.
- Вторая вспышка на юге есть результат приземления опознанного летательного объекта в виде ведьмы Труамы, объявленной в прошлом году в международный космический розыск.
- Только этого нам не хватало!
- Не волнуйтесь, ваше Единственномудрие. У них там какая-то свара произошла с Огненным Демоном. Полагаю, что ее присутствие нам больше не угрожает. Что же касается третьей вспышки, каковая случилась на северо-востоке, то разведчик сообщает о мелком зверьке неизвестного вида, который, явно объевшись углеводистой пищей...
- Герасим!
- Прошу прощения! Обожравшись сухарями, спит на пригорке кверху пузом и в ус не дует.
- Изловили?
- Никак нет. Силовую защиту поставил.
Император уронил пустую креманку на инкрустированный костями еретиков столик и устремил взор на северо-восток. Почему-то зверек встревожил его больше всего... И надо же было такому случиться, что именно в этот момент небо прорезала еще одна косая метеоритная черта.
- О, святая Кренделябра! Да что же это делается-то? - вскричал Император.
Я в детстве заболел
От голода и страха. Корку с губ
Сдеру - и губы облизну; запомнил
Прохладный и солоноватый вкус.
А все иду, а все иду, иду,
Сижу на лестнице в парадном, греюсь,
Иду себе в бреду, как под дуду
За крысоловом в реку, сяду - греюсь
На лестнице; и так знобит и эдак.
А мать стоит, рукою манит, будто
Невдалеке, а подойти нельзя:
Чуть подойду - стоит в семи шагах,
Рукою манит; подойду - стоит
В семи шагах, рукою манит.
Жарко
Мне стало, расстегнул я ворот, лег, -
Тут затрубили трубы, свет по векам
Ударил, кони поскакали, мать
Над мостовой летит, рукою манит -
И улетела...
И теперь мне снится
Под яблонями белая больница,
И белая под горлом простыня,
И белый доктор смотрит на меня,
И белая в ногах стоит сестрица
И крыльями поводит. И остались.
А мать пришла, рукою поманила -
И улетела...
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
