Чарльз Коглен, канадский актер стал весьма известен после своей смерти благодаря предельно удивительному событию :
Будучи рожден в 1841 году на острове Принца Эдуарда ( в заливе Святого Лаврентия ), он умер и был погребен в городе Галвестон (штат Техас).
Ах, Чарльз... Жестокою судьбою смеется небо над тобою.
Техас и город Галвестон накрыт безумным ураганом,
Которым хуже чем тираном, сметен с земли приют скорбей.
Он над пристанищем теней прошелся смерчем, злобно воя,
Лишив в жестокости своей тебя посмертного покоя.
Итак, Коглен по воле рока был отдан воле волн до срока.
И вот, почти десяток лет ему приюта нет как нет.
Течением Гольфстрима снова влеком к Лаврентею Святому-
Оброс ракушками скиталец- луженый гроб. И Чарльз страдалец
Теперь на кладбище родном, на Принце... встретился с отцом.
МОНОЛОГ БЕГЛЕЦА
(покидая остров Принца Эдуарда)
Чарльз Коглен:
--------------
Я составил свой мир из мозаики песен любви,
Из росточков добра, из надежды о мире без фальши.
Отпусти меня, память о прошлом порви.
Я не мыслю, что дальше.
Верно, новые встречи, тепло новых слов, новых рук
И внимательный взгляд за спиной, осуждение «близких».
Я давно безнадежен. Я ведаю риск. И...
весь холод пустыни вокруг.
Ложных слов паутина уже вполовину забыта.
Но мешает дышать повседневность, как вязкая тина.
Я- застывшая в пепле и лаве немая картина,
моя цельность разбита.
Где застыли и звуки и речь, там и мыслят не часто,
Мир давно разделен на отдельные рваные части.
Посреди сно-подобных идей умирают цветы,
вянут чувства и краски.
Я- мелодия ветра, но мир мой разложен на масти.
В нем змеиным участием слухи и сплетни и страсти.
Вне безумных идей, мир- без жизни, без веры, без счастья
И без близких людей.
Словно толща тяжелых и мертвых снегов, в нем иллюзии снов.
Здесь умрет даже доброе слово, запутавшись в фальши
однотонного цвета. Я право, не помню ответа.
Это мир без основ.
Я не знаю, что дальше.
Он лег на кладбище, где остров Принца…
( Вот где пришлось с родными примириться!)
Не здесь ли было брошено, в дорогу:
-Вернись, Коглен! Остынь, побойся Бога!
Хоть белый свет по кругу обойди,-
тебе нигде покоя не найти!
Мир обогнув от края и до края,
Вернись к родным!
Ведь Я... не отпускаю!
---------------------------------------------
Postscriptum:
История может оказаться историческим анекдотом.
"...Собранный Рипли материал был объединен в единое издание "Ripley's Believe It or Not!". Почетное место в книге занимала история о мистическом возвращении на родину актера Коглена.
Такой противоречивый и зачастую просто не вызывающий доверия источник, как Роберт Рипли, заставляет сомневаться в правдивости описываемой им истории...."-(СМИ)
Светало поздно. Одеяло
Сползало на пол. Сизый свет
Сквозь жалюзи мало-помалу
Скользил с предмета на предмет.
По мере шаткого скольженья,
Раздваивая светотень,
Луч бил наискосок в "Оленью
Охоту". Трепетный олень
Летел стремглав. Охотник пылкий
Облокотился на приклад.
Свет трогал тусклые бутылки
И лиловатый виноград
Вчерашней трапезы, колоду
Игральных карт и кожуру
Граната, в зеркале комода
Чертил зигзаги. По двору
Плыл пьяный запах - гнали чачу.
Индюк барахтался в пыли.
Пошли слоняться наудачу,
Куда глаза глядят пошли.
Вскарабкайся на холм соседний,
Увидишь с этой высоты,
Что ночью первый снег осенний
Одел далекие хребты.
На пасмурном булыжном пляже
Откроешь пачку сигарет.
Есть в этом мусорном пейзаже
Какой-то тягостный секрет.
Газета, сломанные грабли,
Заржавленные якоря.
Позеленели и озябли
Косые волны октября.
Наверняка по краю шири
Вдоль горизонта серых вод
Пройдет без четверти четыре
Экскурсионный теплоход
"Сухум-Батум" с заходом в Поти.
Он служит много лет подряд,
И чайки в бреющем полете
Над ним горланят и парят.
Я плавал этим теплоходом.
Он переполнен, даже трюм
Битком набит курортным сбродом -
Попойка, сутолока, шум.
Там нарасхват плохое пиво,
Диск "Бони М", духи "Кармен".
На верхней палубе лениво
Господствует нацмен-бармен.
Он "чита-брита" напевает,
Глаза блудливые косит,
Он наливает, как играет,
Над головой его висит
Генералиссимус, а рядом
В овальной рамке из фольги,
Синея вышколенным взглядом,
С немецкой розовой ноги
Красавица капрон спускает.
Поют и пьют на все лады,
А за винтом, шипя, сверкает
Живая изморозь воды.
Сойди с двенадцати ступенек
За багажом в похмельный трюм.
Печали много, мало денег -
В иллюминаторе Батум.
На пристани, дыша сивухой,
Поможет в поисках жилья
Железнозубая старуха -
Такою будет смерть моя...
Давай вставай, пошли без цели
Сквозь ежевику пустыря.
Озябли и позеленели
Косые волны октября.
Включали свет, темнело рано.
Мой незадачливый стрелок
Дремал над спинкою дивана,
Олень летел, не чуя ног.
Вот так и жить. Тянуть боржоми.
Махнуть рукой на календарь.
Все в участи приемлю, кроме...
Но это, как писали встарь,
Предмет особого рассказа,
Мне снится тихое село
Неподалеку от Кавказа.
Доселе в памяти светло.
1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
