Но твердо знаю: омертвелый дух никаких форм не создает; работы в области форм бесплодны; «Опыты» Брюсова, в кавычках и без кавычек, — каталог различных способов любви — без любви
Китайцы в древних хрониках 110 года до нашей эры называли его «Байхай», что означало «северное море», якуты - «Бай-кель» — «богатое море», тунгусы – «Лама», то есть «священное море», буряты и монголы - «Байгал-далай» - «большое море». В других тюркских
В жалобном плаче рессор чудится шелестом ветер в степи бесконечной,
Детские крики внизу чаечный хохот напомнят – по коже морозом!
Небо, о, небо! Коллаж из рванья облаков бесподобен,
Но это повтор передачи «Небо над дивным Байкалом»,
Не значит ли это одно –
В сердце моём забронирован номер навечно?
Чаша из камня, наполнена чистой слезой и омыта
Древним обрядом омытия чаш.
Тихо и буднично сделан обряд на Шаманке.
Так и должно быть.
Мы выбираем,
Но нас избирают,
И это не нами написано
Старым орлиным пером на выцветшем сером граните,
Свыше…
Когда-то Красный и Чёрный Владыки сошлись в поединке,
Небо дрожало от муки,
И ёжилась зябко Земля, подминалась –
Чашей прогнулась, застыла.
Слёзы оставшихся медленно капали в чашу.
Вздрогнула вздохом земля, приподнялась –
Сердце скалой обнажилось – Шаманкой…
Женское имя – и женская сила.
Та, кто сумеет пройти сквозь скалу,
Преодолеет запреты мужские,
Будет не просто шаманкой,
Станет открытою книгой, свечою,
Силой целительной, светлой любовью…
Люди, непросто любить вас, непросто…
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя -
так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки - в ковчег.
1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
