Нам больше не о чем помолчать. И говорить. Сказано все давно.
Но мы раскрываем рты в немом разговоре, как рыбы на суше.
Мы делаем вид, что эта ночь скроена на двоих. Делаем вид, но
Знаем что ночь нам мала. Нам тесно вдвоем, нам душно
И мы раскрываем рты, беззвучно, по-рыбьи смеясь.
Отводим взгляды в полупустые стаканы с теплым виски.
Тебе бы пора уйти, видишь, за окнами разливается грязь,
Словно густой кофе. Твои глаза невыносимо близко…
Так, что я вижу свое отраженье. Я знаю, что будет дальше.
Ты поднимаешь мой подбородок, касаешься холодными губами…
Я прошу «уходи», ты говоришь «зайду» голосом, полным фальши.
И мы уплываем в сон, взмахну на прощанье друг-другу хвостами.
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козлёнок с барашком),
и слёз его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный ЗИЛ —
приёмный, но любящий сын
поэзии русской.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
