я ничего не знаю, я могу даже писать в сошибками. Потому что я ничего не знаю. Сегодня. Сейчас. Я отказываюсь знать хоть что-то с этого самого момента времени, реальности, чего-там, сами уж придумайте. Я отказываюсь помнить. Что, кого - уже не важно. Я просто отказываюсь от всего и всех. Я хочу взлететь в небо и остаться там навсегда. Да, потом кто-то скажет - трус, он предпочел бегство, слабый человек. Но мне будет все равно. Я буду далеко от всего этого и от всех. Я выдохну и наконец таки расслаблюсь. Чертовы люди, достали. Наверное, еще пять минут назад мне бы было не легко в этом признаться, но сейчас я отчетливо осознаю - я готов. Я пойду в поле, я разведу руки широко-широко, как Ипа на фотографии из Германии. Я скажу: "Граждане инопланетяне, я готов! Забирайте меня поскорее"! И если они не прилетят, то я отправлюсь в лес и буду ждать старуху с косой.Я умру и меня съедят голодные медведи. Нет. Ничего этого не будет, и я снова стану кроликом. Кролик, который и мех, и шерсть и человек, и даже шестеренка.(два потешных зубика у кролика) Блять. Что-то смещается внутри меня. Это какой-то протест против сложившегося порядка. Я не знаю. Я действительно отказываюсь знать, что это. Я лучше переживу. На асфальте прутиком: "ПЕ-РЕ-ЖИ-ВУ". Словно маленький Кай, сидящий в ногах холодной Снежной Королевы жизни...
Я не имею представление о том, что напишу через минуту, я не знаю, буду ли я житиь через минуту. Я отказываюсь это знать.
Пусть будет снег, пусть будет старость, пусть будет Солнце и мамины глаза в пол-лица. Но этого может и не быть. И я снова скажу "пусть". Пусть ничего не произойдет, или произойдет нечто совсем уж ужасное. Такой поворот событй, я конечно не жду. Мне все равно. Я просто ничего, абсолютно ничего не знаю.
И кто зачем рождëн, и кто к чему готов, известно мудрецам, объявлено пророкам. А город ждëт своих неправильных шутов. Приказывает жить — поскрипывать порогом, подсвечивать места, где прячется весна, прикармливать слова на берегу абзаца. На небе столько звëзд — вселенная тесна, поэтому мирам легко соприкасаться. Приходят корабли, деревья говорят, фонарщики поют, мерцая головами: мы птичьи голоса, мы солнечный отряд. Мы, кажется, должны приглядывать за вами.
И кто кому судья, и кто кого простит, и кто оставил здесь закатные ожоги, понятно тем богам, что держат нас в горсти, что дуют в наши лбы и остужают щëки. Кентаврам снится лес потерянных подков. Седому королю — заросший астероид.
А город ждëт своих беспечных дураков. Гештальты не закрыл. И двери не закроет. Зевающий швейцар листает облака. Эдемский старый дом качается на сваях. Вся ангельская рать спешит издалека — болтать о чепухе в спасительных трамваях. Судьба любого зла — лишь пепел да зола, горчащая печаль, похмельная икота. Твой крепкий бастион, упрямый, как скала, рассыплется, когда тебя окликнет кто-то. Возможно, гитарист, торговец, альбинос, возможно, господин, страдающий от зноя. Он скажет:
ты чего? Давай не вешай нос.
Вот крылья. Небо вот.
Не бойся — запасное.
16.02.2024
https://vk.com/carvedsvirel
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
