Твой город – это серые куски бетона,
Мой – километры крашеных дворцов.
Стирает с неба утро звёзды ацетоном,
А я всё клею счастье из картона,
Фантазий, тюля, запахов и снов.
На мониторе я слова рисую лаком
(Кроваво-красным, с блеском моих глаз);
Цвет не ахти, но я не виновата,
Что мне глаза достались с явным браком:
Вместо радужки пара карих страз.
Душа в придачу – дерзкая, живая,
Слегка коснись – услышишь, что звенит.
Как раздевалка или кладовая
(Прослойка тонкая снаружи спиртовая)
Дагерротипы, файлы все хранит.
На пальцах пара шрамов от колечек,
В ушах играет регги, чаще – джаз.
На полках сотни начатых аптечек,
И фото мальчиков широкоплечих.
Пришли и свой мне снимок, плиз. Анфас.
Среди фанерных переборок
И дачных скрипов чердака
Я сам себе далек и дорог,
Как музыка издалека.
Давно, сырым и нежным летом,
Когда звенел велосипед,
Жил мальчик - я по всем приметам,
А, впрочем, может быть, и нет.
- Курить нельзя и некрасиво...
Все выше старая крапива
Несет зловещие листы.
Марина, если б знала ты,
Как горестно и терпеливо
Душа искала двойника!
Как музыка издалека,
Лишь сроки осени подходят,
И по участкам жгут листву,
Во мне звенит и колобродит
Второе детство наяву.
Чай, лампа, затеррасный сумрак,
Сверчок за тонкою стеной
Хранили бережный рисунок
Меня, не познанного мной.
С утра, опешивший спросонок,
Покрыв рубашкой худобу,
Под сосны выходил ребенок
И продолжал свою судьбу.
На ветке воробей чирикал -
Господь его благослови!
И было до конца каникул
Сто лет свободы и любви!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
