Голубь-голубь, что ты, голубь,
клювом пО небу стучишь?
Полетай учиться в школу,
Али ты не Кибальчиш?
Станешь сильным, крепкокрылым,
Как на море альбатрос,
А иначе до могилы
Будешь гадить, клювонос:
На асфальте у фонтана,
На балконе у княжны,
Нам такие фулюганы-
Отвечаю!- не нужны.
Полетай опять за небо,
Если есть ты дух святой,
А не клянчи крошек хлеба
У старухи у слепой.
Если задуматься, голуби необычны тем, что все животные для нас делятся на диких и домашних. Но вот голубь на первый взгляд дикий - он ведь живёт на свободе и в любой момент может улететь в другой город, и никто о нем даже не вспомнит. С другой стороны, он встречает человека как своего старого знакомого и ожидает от него еду, как животное домашнее. Бывают прирученные голуби у голубятников, но я об обычных городских. Может каждый голубь мечтает, чтобы его приручили и посылали с ним письма?)
О голубях много романтического придумано, но городские попрошайки глупые и жирные. А ещё бесцеремонные...
Они очень похожи на нас, больше, чем обезьяны даже.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.