О, королева, только не реви!
Твой фаворит контужен на дуэли!
Нет, с кем он дрался мы не разглядели.
Такой конфуз, но это c’est la vie.
Миледи, право слово, будь мудрей.
Желанный, нежный... Завтра будет новый,
ещё и лучше. В этом что такого?
Слегка смазлив, и то за счёт кудрей.
Умён, бесстрашен, искренен, горяч?
Таких в округе нашей каждый пятый.
Зачем упрямо ищешь виноватых,
и верещишь фальцетом - "где палач?"
Палач в запое третий день подряд.
Могу понять, запьëшь с такой работой,
без выходных и отпуска. Ну, что ты,
какой тут бунт?! Так... люди говорят.
А я молчу, как рыба. Нем и глух.
Возможно, думать научился громко.
Потише думать? Ладно. В общем, Ромка,
ну, Ромуальд, дворецкий вызвал двух,
а может трёх, отличных докторов...
Не мямлю вовсе, говорю, как было.
Что? Не сказал? Конечно, не убило -
его убьëшь... Детина - будь здоров!
Врачи смотрели, говорят, что жив.
Но подожди, сейчас о самом главном!
Такое дело... как бы это... ладно...
Присядь вот тут, а лучше полежи.
О чём был спор и что пошло не так,
любимчик твой сказать пока не в силах.
Бежал ли, гнался, только на кобылу
с балкона спрыгнул. Вроде высота
была не слишком и вокруг светло,
но приземлился очень неудачно.
В покоях он. Лежит болезный, плачет
и проклинает жёсткое седло.
Увы, mon cher, но это c’est la vie.
Твой фаворит теперь не для любви.
Мы к осени пить перестанем,
Освоим гражданскую речь,
И мебель в домах переставим,
Чтоб не было места прилечь.
Над табором галок картавых
Синайская злая гроза,
Но рыбы в подводных кварталах
Закрыть не умеют глаза.
Взлетает оленья приманка
В рассеянный свет неживой,
А сердце на грани припадка
В упряжке любви гужевой.
Пространство сгущается к ночи,
Лежит на ветвях, как слюда.
Но рыб негасимые очи
Глядят из девонского льда,
Как времени грубые звенья
Наощупь срастаются в век.
А мы не имеем забвенья,
Стеная у медленных рек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
