Из неба мерзко вытекает морось.
– Уйди, пра-а-ативный, здесь тебя не любят!
Не ной. Похоже, все мы станем Ноем.
Соединятся ветхими бинтами
Земля и небо, всё потопит серость.
С проблемами и утлыми домами
Твоя хандра деревню нахрен смоет!
– Вам хорошо, ведь есть семья и дети,
И «ваше всё», и «много в этом звуке»,
А я один, как постапокалипсис.
Легко любить того, кто добр и весел.
Вон Солнце всех согреет без разбору,
Король разврата и сожжённой кожи.
Его паяльник нагревает тучи,
Те оловом расплавленным стекают.
Оно (но кто поверит?) виновато.
Я тот, кого вчера вы умоляли
И сразу же, неверные, клянёте!
А, может быть, я тропики в натуре
С коррекцией на средние широты?
И отпуск вас на месте накрывает…
О, как хороша графоманная
поэзия слов граммофонная:
"Поедем на лодке кататься..."
В пролетке, расшлепывать грязь!
И слушать стихи святотатца,
пугаясь и в мыслях крестясь.
Сам под потолок, недотрога,
он трогает, рифмой звеня,
игрушечным ножиком Бога,
испуганным взглядом меня.
Могучий борец с канарейкой,
приласканный нежной еврейкой,
затравленный Временем-Вием,
катает шары и острит.
Ему только кажется кием
нацеленный на смерть бушприт.
Кораблик из старой газеты
дымит папиросной трубой.
Поедем в "Собаку", поэты,
возьмем бедолагу с собой.
Закутанный в кофточку желтую,
он рябчика тушку тяжелую,
знаток сладковатого мяса,
волочит в трагический рот.
Отрежьте ему ананаса
за то, что он скоро умрет.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
