|
Стих не есть созданье поэта, он даже, если
хотите, не принадлежит поэту (Иннокентий Анненский)
Бред
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
мама вышла за рамки | Дождь хотел есть. Обгладывать тощие окна надо было с утра, когда стёкла становились податливыми, плавились от света, пахли старым целлофановым пакетом. Лизнёшь такое стекло и от него оставалась одна рама. Мама мыла раму. Мама мыла раму всегда, потому что, если нет стекла, рама должна быть чистой или её не должно быть. Папа приходил с работы, а ужина не было, везде слоями покачивалась пыль, с лампочки тянулась засохшая паучья слюна, на ней едва шевелился паук, порхая то вверх, то вниз, до самой папиной головы.
Папа хотел есть. Он шёл на кухню, заваривал бомж пакет, ел его, уставясь в одну точку, съедал её. Паук в страхе вспархивал вверх, чтобы его не приняли за точку. Когда наступала ночь, мама падала от усталости на подоконник, папа брал её на руки, выходил на улицу. Так они вместе проводили время, нежно дыша друг на друга. Это были их лучшие дни. Ничто не могло быть лучше, потому что не было ничего такого, от чего хотелось бы каждый вечер заваривать бомж пакет.
Однажды папа пришёл с работы, хотел пойти на кухню. Паук привычно дожёвывал потолок, лампочка с ним заодно. Чего-то не хватало папе в привычном натюрморте, папа получше всмотрелся в заброшенный холст. Недоставало мамы, рама пустовала, высверливала пустым взглядом папин клубящийся ужас и даже, поскуливая, смеялась. «Мама упала и разбилась!» - в то же мгновение папа смотрел сквозь раму внизу, но там лежало обглоданное дождём стекло, облетали цветные листья с деревьев, среди них что-то шевелилось, но то была не мама.
Слёзы грусти и боли капали с лица на подоконник. Заунывно за стенкой трещала тишина, на кухне сиротливо покоился бомж пакет. Папа посмотрел на него с тоской, стало ещё хуже. Он подумал, надо что-то делать, где-то искать маму, рама без неё казалась разверзшейся чьей-то пастью. Он стал метаться из одного угла в другой. Опрокинул безногий стул, вытряхнул все вещи из комода. Оторвал с вешалкой пальто, порылся в карманах, где нашёл квитанцию, в которой было сказано: «Мне надо выйти за рамки. Не жди». Папа прочитал ещё раз, дата сегодняшняя, почерк её.
Вверху раздавалось чавканье с хлюпаньем, липкие слюни растягивались, оседали на папиной голове. Папа обмакнул в них палец, попробовал на вкус, ощутил лимонную кислоту с примесью старого целлофана. «Нужно узнать, чьи слюни. Наверное мамины. Тогда полезу вверх, достану её оттуда». Лез он долго, слюни оказались тонкими, рвались, растягивались, налипали на пальцы малиновым киселём. Что-то глухо цокнуло об пол. Это оторвался кусочек маминого ногтя, вышедшего из рамок. | |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация |
|
