Летело аш2о по оксигену,
мы плыли на свинцовом дирижабле,
нелётный сей металл (простите, падре)
к земле тянул раздутые бока,
как тянет руку двоечник — едва-
е два — слоны уже погнули доску
бездумным маршем — поступью достатка.
Свинцовым воробьём летят слова
из гневных губ, плюющих обвинения,
и ложь свинцово протыкает тело,
на цинковых покоя простынях.
Тут мимо проходил французский боцман
и алюминий пел в его кокарде,
задорный, он качался, словно шлюпка,
на вздыбленных неровностях дорог.
Толкает жизнь волной и тщится ветер
в пучину кинуть парусник жестоко,
а грот и стаксель в клочья — о свинцовость
суровых вод порвать. Но алюминий –
тринадцатый счастливый элемент –
легко протащит судно над волнами,
взлетит и пронесётся над Парижем
на крыльях алюминиевой любви.
хорошее, Волча
хоть оптимизм и покрылся свинцовой корочкой, но еще летает)
люминивая лябофь не заржавеет, ага)
вот ток седня вспоминала про алюминиЕвые аааагурцы. на брезентовом поле...
в последней И на Ь. будет ещё круче. но это моё сугубое имхо.
стих такой... настоящий.. он ооочень просто зачотный. и его надо куда-то номинировать. правда.
Вишнь, я тож про те же огурцы вспоминала))
и куды ты иго номинируешь?))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
И кто зачем рождëн, и кто к чему готов, известно мудрецам, объявлено пророкам. А город ждëт своих неправильных шутов. Приказывает жить — поскрипывать порогом, подсвечивать места, где прячется весна, прикармливать слова на берегу абзаца. На небе столько звëзд — вселенная тесна, поэтому мирам легко соприкасаться. Приходят корабли, деревья говорят, фонарщики поют, мерцая головами: мы птичьи голоса, мы солнечный отряд. Мы, кажется, должны приглядывать за вами.
И кто кому судья, и кто кого простит, и кто оставил здесь закатные ожоги, понятно тем богам, что держат нас в горсти, что дуют в наши лбы и остужают щëки. Кентаврам снится лес потерянных подков. Седому королю — заросший астероид.
А город ждëт своих беспечных дураков. Гештальты не закрыл. И двери не закроет. Зевающий швейцар листает облака. Эдемский старый дом качается на сваях. Вся ангельская рать спешит издалека — болтать о чепухе в спасительных трамваях. Судьба любого зла — лишь пепел да зола, горчащая печаль, похмельная икота. Твой крепкий бастион, упрямый, как скала, рассыплется, когда тебя окликнет кто-то. Возможно, гитарист, торговец, альбинос, возможно, господин, страдающий от зноя. Он скажет:
ты чего? Давай не вешай нос.
Вот крылья. Небо вот.
Не бойся — запасное.
16.02.2024
https://vk.com/carvedsvirel
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.