…Я не знаю, кем бы я хотел быть, но зато я твёрдо знаю, кем бы я быть не хотел. Ни за какие деньги я не буду президентом России, как, впрочем, и президентом США, Франции, Грузии, Белоруссии и т. д.. Ответственность огромная, кругом враги, интриги, холуи, охрана – один в туалет не сходишь, про попить пиво уже молчу, а что в итоге? Одни оскорбления и куча недовольных. Причём эти недовольные постоянно собираются и митингуют, мешая довольным. Не знаю, как там в США или во Франции, но наши, российские недовольные, по выходным митингуют в центре больших городов и по любому поводу. Первые пять минут отрабатывают повод – «Остановите вырубку кустов!» или попроще - «Нет новым законам!», а дальше по накатанной схеме – «Вор должен сидеть в тюрьме!», «Вон из Кремля!», «Долой власть чекистов!», «Позор!» и на посошок «Продал страну!». Ну, продал, вам-то что? Он же не квартиру вашу продал. Человек уже много лет, как рабыня Изаура на галерах, вкалывает на вас, на бандерлогов, и вместо благодарности такое слышит… Я б на его месте давно обиделся и ушёл, но вот на его месте я как раз оказаться не хочу. Да и не отдаст он никому своё место, он же не царь какой, что бы отречения подписывать. А недовольные скоро будут собираться в строго определённое время и в строго определённых местах, как и положено по Закону «О проведении митингов». На утренней перекличке, например, и под усиленной охраной вооружённых довольных. Перекликнутся, пересчитаются и обратно, к своему бараку имени Обамы. Кое-где, по слухам, так уже и происходит. В братской Белоруссии, в братской Туркмении, в братской Сирии, да и у нас начинается…
Можно, конечно, стать президентом какого-нибудь маленького островка с мягким климатом и что б там, на этом островке, было всё, кроме межплеменных конфликтов и этих недовольных-несогласных, но… Если честно, просто лень. И почему-то не хочется становиться президентом банка или нефтяной компании. Эра заказных убийств и пышных похорон, конечно, прошла, но тюрьмы-то остались. И ещё неизвестно, что хуже – Ваганьково или Лефортово. На Ваганьково хоть поедешь с комфортом, в импортной машине и весь в цветах, а в Лефортово… «Автозак», хмурый конвой, неуютная камера с соседом-идиотом. Это если заплатить, а не заплатишь, сосед не просто идиот окажется, а сексуальный и вовсе не идиот.
Ни за что не стану Немцовым-Навальным-Каспаровым-Явлинским. Они, может, ребята хорошие, умные, в шахматы играют, в интернет заходят, и костюмы у них дорогие, и слова одинаковые, и национальность, но носить столько фамилий! Я ж на одну отзываться не буду, только на все сразу и в определённом порядке, в зависимости от политической конъюнктуры. А она у них меняется каждый день по каким-то тайным знакам. Хотя какие там тайны – знаки они и в Америке знаки, только денежные и американские…
Ксюшей Собчак можно стать, хотя опасно, у неё жизнь бурная, я не выдержу. К тому же, говорят, повыгоняли её отовсюду, деньги какие-то отняли, конверты почтовые… Поэтому из женщин лучше стать либо женой Михаила Прохорова, ему пора уже, либо женой футболиста из «Анжи». А если ещё это совместить… Не в смысле двух мужей, а в смысле, что б Прохоров в футбол в «Анжи» играл. Хотя тоже опасно – хозяин «Анжи» может взять и продать футболиста Прохорова куда-нибудь в Сызрань, и сиди там, форму стирай двенадцать лет, до следующих выборов… Вот Аллой Пугачёвой я никогда не стану, не хочу на людях с Галкиным целоваться, это плохо кончиться может… Потом придётся с Биланом целоваться, потом с самим Борей Моисеевым… Может, стать своей женой и с самим собой целоваться? Это, конечно, безопасно в смысле секса, но и удовольствия мало, с моей-то любовью к чесноку и луку…
Великим русским писателем стать не могу из-за фамилии, великим еврейским – из-за национальности, великим бурятским или татарским – из-за незнания языков и обычаев. Своим товарищем Масюкевичем не буду из-за его пристрастия к дешёвому алкоголю, он после него с зайцами по телефону общается. Так и говорит – «Привет, заяц! Ты где?» Я ему уже сто раз объяснял, где зайцы живут – бесполезно… Министром финансов стать не смогу из-за врождённой честности, министром здравоохранения из-за чувства стыда, министром внутренних дел – из-за честности и чувства стыда. Вот министром образования… «Не ложьте кофу с йогУртом на дОговор, ложьте сразу в пОртфель!» - это я смог бы, у меня одна знакомая и до принятия новых правил русского языка так говорила. Она, кстати, учительница, педагогический университет окончила, платный факультет.
Можно ещё стать бывшим боксёром Валуевым – сидишь в Государственной Думе, деньги такие же, как в боксе, но по почкам и печени никто, кроме коньяка, не бьёт, даже не пытается, и по сторонам зыркаешь – никто партию не обижает? А президента? Да кто ж его обидит, когда ты недалеко сидишь! Только Жириновский, и то не со злобы, а с разрешения и по утверждённому сценарию. Жириновским, кстати, быть совсем не хочется – пожилой арлекин в цветном пиджаке, со странным отчеством и усталыми глазами… Вот если только целиком всей Государственной Думой стать! Или Марианской впадиной? Суть-то у них одинаковая – и там, и там что-то происходит, какие-то организмы куда-то передвигаются, что-то делают, едят, пьют, размножаются, а смысл… Наверное, он есть, но мне неподвластен, поэтому я не Дума и даже не впадина, а сижу, как дурак, в своей палате и думаю, хоть и голова от мыслей сильно болит…
Здравствуйте, доктор! Наконец-то! На укольчики? С удовольствием! Как вы меня назвали? Ну что вы, доктор, я уже с позавчера не Наполеон. Нет, вчера я был мрамором. Лежал весь день – гордый, холодный и неприступный. А сегодня с утра я бюджет строительства олимпийских объектов в Сочи! Распилить меня? Меня, доктор, давно распилили и освоили, ещё до принятия и до вашего обхода. Так что лучше укольчики, таблеточку от головы и спать. Нет, Бородино не снится… Пальмы в снегу снятся, дельфины на коньках, чурчхела на лыжах. Хоккей под южным небом… Ещё биатлон на пляже и фигурное катание в морской пене… И как балерина Волочкова в кёрлинг играет. Просыпаюсь – нянечка пол трёт… И горшки ночные по полу скользят… Скажите, доктор, а куда Волочкова утром девается? И что со мной после Олимпиады будет? Осяду в английских банках? Тогда, сэр, колите, колите магнезию своей королеве! Если я в Англии, значит, я – королева Виктория! Осторожно, корону не заденьте, я ж её не на голове ношу…
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
