каждое утро её проглатывала покалеченная рыбина
рыбий желудок наполнялся глазами и кофе
время подчинялось Ивану Петровичу Кулибину
и всегда строило план, чтоб кого-нибудь грохнуть.
она втыкала в уши рыбьи плавники -
черепаха в будке на берегу вызывала жалость
(рыбина была не против, а иногда очень рада)
плавники лёгким взмахом
вводили утреннюю дозу морфия
из песен её любимого барда
тогда она стабильно отключалась
и посылала вонзавшиеся глаза нахуй
глаза организованно выстраивались цепочкой,
ими двигала коллективная безопасность -
бесстрастное желание видеть её воочию,
чтобы завернуть во что-нибудь красное
по очереди зачать непорочно
и, отвернувшись, сказать на прощание: «ну, здравствуй»
каждое утро она проглатывала покалеченную рыбину
рыбина, наевшись кофе и никотина
всплывала брюхом вверх
Иван Петрович Кулибин,
одетый во всё синее, о чём-то беседовал с черепахой,
созерцая спины, спускавшиеся вниз
черепаха останавливала спины, расчёсывала рыбий мех.
глаза отливали пунцовыми каплями страха
глаза были не у всех
стрелки часов выползали из-под кулис
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козлёнок с барашком),
и слёз его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный ЗИЛ —
приёмный, но любящий сын
поэзии русской.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
