Мне снилось, что я - комок воды, и брюхата ими,
как створка - жемчугом. То есть: зло, а внутри - пираньи
добра и света. И им так тесно в содоме дымном -
лежать под грустью, - как бедняку, что бездарно ранен
в живот. И нет никого - зашить или выдать ведьмам.
И нет кого любить, чтобы жить хотелось...
Мне снилось, что во мне есть зверушки света,
которым болью всласть пилось и отравой - елось.
... но иногда они выходят на берег.
Качают жемчугом.
Пахнут илистым джемом.
Глядят, как сушу полоской холодный Беринг
забросил к людям - холодным и совершенным.
Глядят, как, рты разинув, лягушки суден
глотают свет, морозный и високосный.
Вода стоит под коркой пятнадцать суток
и хочет лунки вымыть, как мертвый - кости.
Следы на льду фальшивы и одержимы:
сюда не ходят камеры черных Пятниц.
И только тучи висят на семи зажимах,
и просят ветер пошить из них пару платьиц.
...они выходят.
Зачем-то.
Из тонких устриц,
в которых столько живности не впихуешь... -
смотреть , как солнце гниет - пожилой капустой.
Лежать, как солнца - на рынке. Кричать: "Кому я?.."
Аукать тщетно...
И дохнуть.
В безводном штиле.
И проклинать ту воду, что отпустила...
Они во мне когда-то общажно жили -
в зеленом душном молчаль-печальном телесном иле.
Они мне снились - в заплывах к верным и не сдающим.
Они мне снились - на берегах, где прекрасна сырость...
Но стоит выйти - и ни следа на холодной суше.
И не вернешься: ведь я им тоже когда-то - снилась...
В животе у кита,
на котором лежит
Земля
Непечально живёт
всех ушедших людей семья.
Здесь матросы
с «Варяга»,
индейские племена,
здесь Гомер,
Че Гевара,
Бах,
и всегда весна.
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Пишет новый французский эпос Эмиль Золя,
Циолковский скальпелем режет кишки небес,
Здесь Мария Каллас — Алиса в стране чудес.
Для шахтеров небо
в алмазах даёт угля
В животе у кита, на котором лежит Земля,
Здесь твои прабабушки
вяжут огромный шарф,
Здесь Сервантес с Пушкиным выпьют на брудершафт.
Для крестьян плодоносят вечно теперь поля
В животе у кита,
на котором лежит Земля!
К рыбакам прилипают рыбы,
к цветам шмели,
И Рублёву разводит краски вином Дали.
Помирились враги,
обучаясь любви с нуля,
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Здесь для каждого нелегала есть свой сарай,
И своё здесь солнце,
и свой здесь
солдатам рай.
И гремит у бездомных поэтов
в карманах медь,
Они ходят по свету, как будто исчезла смерть,
И Есенину ослабляет петлю Рембо,
И на ослике к ним приезжает под утро Бог.
Сообщает,
что здесь их поэмы нужней, чем там...
И они отвечают: «Мы веруем, Капитан!»
Ной в своём батискафе
опять обогнул Казбек,
С потолка Микеланджело сыпется русский снег,
И с Ландау играет в шахматы Еврипид,
А над крышей Большого Уланова все парит.
И не в том ведь дело, что кровью писал Басё,
А лишь в том, что мы все молекулы — вот и все.
Так волшебные птицы клюют под собою сук,
Так луна себе ухо Ван Гога пришила вдруг.
Мы блокадники, партизаны, мы неба дно,
Мы дерёмся и спорим, язык проглотив родной.
А потом Капитан скомандует «от винта»,
И мы все попадём навечно в живот кита.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
