«В Думу пришли серьёзные люди» - сказали Лепёшкину по телевизору. «Значит, раньше там смешные человечки тусовались…» - понял Лепёшкин и переключился на другую программу. Выступал мэр города. «В этом году на культуру и спорт ушла серьёзная сумма» - вещал мэр. «А дошла смешная денюжка» - подыграл мэру Лепёшкин и включил криминальную хронику. «Подошли серьёзные ребята, выхватили портфель с деньгами и убежали…» - рассказывал какой-то мужчина, видимо, потерпевший. «В Думу побежали, к своим…Там все серьёзные, затеряться легко» - решил Лепёшкин, а на экране появилась милиционер-женщина в очках без стёкол. «Серьёзный мужчина в дорогом костюме зашёл в ювелирный магазин, запугал охрану и вынес золотые украшения на серьёзную сумму» - сообщила она Лепёшкину. «В ювелирные надо пускать только смеющихся детей в шортиках и по одному, что б охрану не пугать. А торговать там мороженым по двадцать копеек – пусть выносят» - подумал Лепёшкин и женщина-милиционер продолжила: «Серьёзная перестрелка произошла на 3-ей Парковой улице. Двое пострадавших с серьёзными ранениями доставлены в больницу». «А какая у нас во дворе вчера весёленькая поножовщинка была! Пятерых пострадавших с ранками-обхохочешься в морг увезли…» - вспомнил Лепёшкин. По телевизору уже выступал главный банкир страны. «В нашей стране любой серьёзный человек может получить в банке серьёзный кредит для серьёзной покупки» - говорил банкир.
Лепёшкин работал клоуном. Ему позарез была нужна свистулька.
В этой стране Лепёшкину ничего не светило.
Среди фанерных переборок
И дачных скрипов чердака
Я сам себе далек и дорог,
Как музыка издалека.
Давно, сырым и нежным летом,
Когда звенел велосипед,
Жил мальчик - я по всем приметам,
А, впрочем, может быть, и нет.
- Курить нельзя и некрасиво...
Все выше старая крапива
Несет зловещие листы.
Марина, если б знала ты,
Как горестно и терпеливо
Душа искала двойника!
Как музыка издалека,
Лишь сроки осени подходят,
И по участкам жгут листву,
Во мне звенит и колобродит
Второе детство наяву.
Чай, лампа, затеррасный сумрак,
Сверчок за тонкою стеной
Хранили бережный рисунок
Меня, не познанного мной.
С утра, опешивший спросонок,
Покрыв рубашкой худобу,
Под сосны выходил ребенок
И продолжал свою судьбу.
На ветке воробей чирикал -
Господь его благослови!
И было до конца каникул
Сто лет свободы и любви!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
