весна добавила «толчёного» стекла
на нашу долю, мы заходимся от кашля.
родные дети стали вымученно старше,
что бы писать на стенах сажей слово Love
и посылать затем весну куда подальше.
у них есть право посылать, у нас нет прав,
мы улыбаемся и детям ручкой машем.
сошли на нет запасы стрел, запасы слов.
остались жажда и надежда, кто сильнее?
мы не успели, может дети и успеют
отправить к Господу и письма и послов,
навоеваться, принести домой трофеи:
сто тысяч вражеских отрубленных голов,
а после плакать и читать Хемингуэя.
да будет так! да будет как? да будет нам…
дома раздарены, одеты и обуты.
на нашу долю не часы, теперь минуты,
подобно горсточкам «толчённого» стекла,
остались. мы доедем быстро на «попутных»
ветрах, просить того, кто строит вечный храм:
пусть не для нас, так для детей наступит утро.
"Борис Борисыч, просим вас читать
стихи у нас". Как бойко, твою мать.
"Клуб эстети". Повесишь трубку: дура,
иди ищи другого дурака.
И комом в горле дикая тоска:
хуе-мое, угу, литература.
Ты в пионерский лагерь отъезжал:
тайком подругу Юлю целовал
всю смену, было горько расставаться,
но пионерский громыхал отряд:
"Нам никогда не будет 60,
а лишь 4 раза по 15!"
Лет пять уже не снится, как ебешь, -
от скуки просыпаешься, идешь
по направленью ванной, таулета
и, втискивая в зеркало портрет
свой собственный - побриться на предмет,
шарахаешься: кто это? Кто это?
Да это ты! Небритый и худой.
Тут, в зеркале, с порезанной губой.
Издерганный, но все-таки прекрасный,
надменный и веселый Б. Б. Р.,
безвкусицей что счел бы, например,
порезать вены бритвой безопасной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
