очевидно: встаём, разминаемся, платим, как можем,
чуть пониже поклон, что бы мышцы спины разогрелись.
наше личное счастье какой-то умелец размножил,
ах, какой молодец, этот некий проворный умелец!
у него много красок и слов убедительно нужных,
потому мы и тянемся слушать душевные речи.
и ему отдаём наших верных и добрых подружек,
и себя фанатично, во славу чужую увечим.
удивительно, ярко пылают на стенах обои.
мы довольны, нам нравится это родное «застенье».
прибывать относительно в здравии многого стоит,
и на каждом из благ, разумеется, есть основательный ценник.
наградят ли? а как же, и всех по делам, поимённо,
и конфеты и пряники, только лови, наслаждайся.
это будет потом, а пока что пониже поклоны
относительно высшего и утверждённого прайса.
п.с. в небесах - корабли, под землёй, как всегда тихо-тихо.
я сижу на ковре-самолёте, маршрут выбираю.
интересно, где в этом пространстве находится выход,
и ещё интересно, ковры долетают до рая?
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
